— Ты не волнуйся так. Это еще не доказательство.
— Не доказательство, — покорно откликнулась Валька. — Но факт. Значит, она знала, о чем говорила.
Арсен поднялся с кровати и прошелся по комнате.
— Валь, послушай меня, — начал он серьезно. — Ты знаешь, я не люблю кого-то судить. Тем более, ничего не зная наверняка. А в этом случае вообще не хочу вмешиваться. Это касается только тебя и близкого тебе человека. Понимаешь? Тебе решать, как вести себя в этой ситуации. А я поддержу тебя, что бы ты ни решила. Но, прежде чем делать выводы, поговори с Евдокией Михайловной, хорошо?
— Хорошо, — ответила Валька. — Я поговорю с ней. Но только после похорон. Я не хочу, чтобы все эти дрязги продолжались вокруг мертвого Андрея. Хватит с него.
— Вот и правильно, — сказал Арсен. — Только я тебя попрошу на будущее: не скрывай от меня ничего, ладно?
— Ладно. Так что нам делать с деньгами? Я не хочу просить у бабушки.
— Деньги мы найдем. Где хоронить будем?
— На Троекуровском, — ответила Валька. — Рядом с его матерью. Там участок на двоих… Следователь сказал.
— А это?
Арсен, поднял руку с кассетой.
— Ты хоть представляешь, что там может быть записано?
— Думаю, что да, — ответила Валька.
— Будем слушать?
— Будем, — твердо ответила Валька. И объяснила:
— Я хочу понять, действительно это был несчастный случай или нет. Привезешь диктофон?
— Привезу, — пообещал Арсен и вышел из комнаты.
Соня подошла к девушке, взяла ее лицо в ладони и поцеловала в лоб. После чего молча развернулась и вышла вслед за сыном.
— Да, — покорно говорил Федька кому-то по телефону. — Да, я понял. Передам. До свидания.
— Кто звонил? — мимоходом поинтересовалась Стаська, проходя через коридор в свою комнату.
— Звонила бабка, — ответил брат с некоторым затаенным злорадством. — Велела, чтобы ты завтра была на похоронах.
— Велела? — переспросила Стаська с удивлением и даже остановилась на половине пути.
— Велела, — подтвердил брат.
— Ничего себе! — пробормотала Стася и двинулась дальше.
Некоторое время Федька смотрел ей вслед, что-то прикидывал. Помялся в нерешительности, проговорил себе под нос «будь что будет» и пошел следом за сестрой.
— Эй, красотка!
Сестра стремительно обернулась.
— Ты чего, заболел, козел? — спросила она беззлобно. — Какая я тебе «красотка»?
— Ты не спросила, во сколько похороны, — напомнил брат, не отвечая на оскорбление.
— А мне не интересно.
— Не пойдешь?
— Не пойду.
— Интересно почему? — поинтересовался брат, глядя в потолок.
— Не хочу! — ответила Стася универсальной репликой профессора Преображенского и закрыла за собой дверь комнаты.
— Стерва, — пробормотал брат. Подошел к закрытой двери и постучался.
— Пошел вон! — ответила Стаська.
Но он не послушался. Открыл дверь и ввалился в небольшую комнату сестры, буквально заполнив ее собой.
— Фу!
И Стаська, лежавшая на диване, помахала ладонью перед носом.
— Пойди помойся, — посоветовала она брату. И пообещала:
— Еще раз явишься без разрешения — неделю на улицу выйти не сможешь.
— Значит, — не обращая внимания на ее угрозу, продолжал Федька гнуть свое, — на похороны ты идти не хочешь.
— У тебя ранняя глухота? Это от избыточного веса.
— А может, ты просто боишься?
Стаська открыла рот, чтобы отпарировать очередную реплику брата, и вдруг застыла. Медленно сомкнула губы и несколько минут озадаченно разглядывала толстую фигуру, стоявшую перед ней.
— Фиделио! — сказала она с беспокойством. — У тебя солнечный удар!
— A y тебя большие неприятности, — ответил брат торжествующе.
— Ку-ку, мой мальчик, — хладнокровно сказала Стаська, и сделала пальчиками прощальный жест.
— Думаешь, я не знаю, что ты сказала следователю, когда он тебя допрашивал?
— Опрашивал, мой маленький, опрашивал. Как и всех, кто был более-менее знаком с потерпевшим.
— Значит, теперь будет допрашивать, — пообещал брат. И уточнил:
— Как подозреваемую номер один.
Стаська запрокинула голову и расхохоталась так искренне, что Федька на мгновение растерялся.
— Филя! Ты читаешь Чейза! То-то, я смотрю, в туалете его книжка валяется… Хочешь совет? Читай Чандлера: это как-то интеллектуальней выглядит. Даже в туалете.
— Я тебе его в тюрьму принесу, — сладко пообещал брат. Стаська перестала смеяться, откашлялась и веско сказала:
— Выйди из комнаты.
— Не было тебя дома тем вечером! — закричал брат. — И ночью не было! Наврала ты следователю!