На плечиках висели платья Ларисы, ветровка, куртка и прочие вещи. Внизу — пустая коробка из-под сапог. Виктория приоткрыла крышку — ничего особенного. «А что ты ожидала увидеть? Автомат?»
— Вика, тебе помочь? — окликнула ее Альбина. — Бросили меня в саду, а сами дома копаетесь!
— Решили убрать сразу, а то потом неохота будет.
Альбина сняла перчатки и присела на кровать.
— Ты молодец, перчатки с собой захватила!
— Я их внизу на столе взяла.
«Абсолютно новые перчатки. Вряд ли они пролежали здесь всю зиму, — подумала Виктория, — не нравится мне все это».
— Так вы в этой комнате осенью с Ларисой переодевались? Ну, когда хотели убить Ларису, а выстрелили в тебя?
— В этой. Вон наши косынки висят, — Виктория показала на спинку стула. — Которая с дырой — моя. И пластырь до сих пор лежит возле зеркала.
— Ты сильно тогда испугалась?
— Испугаться я не успела, а потом уже и не надо было.
Виктория вспомнила, как Лариса тогда разрезала по диагонали шелковый платок, превратив его в две косынки, чтобы прикрыть разного цвета волосы. Как, став рядом, они посмотрелись в зеркало и остались довольны своим маскарадом. А потом прозвучал выстрел. Ларисе повезло, что вместо нее вышла Виктория. А Виктории повезло, что пуля прошла выше и попала в заколку…
Виктория отмахнулась от воспоминаний и удовлетворенно оглядела комнату после уборки.
— Все, стерильно! Окно, пожалуй, закроем, чтобы комары не налетели.
Переговариваясь, они спустились вниз. Альбина надела широкополую соломенную шляпу и взяла в руки грабли.
— Альбина, вопрос на засыпку: ты когда-нибудь работала на даче?
— На даче — нет. На субботниках работала.
— То-то я смотрю, одежда у тебя сильно дачная.
— Да, Альбиночка, в этом бикини, в шляпке из итальянской соломки, в перчатках и с граблями ты выглядишь весьма экстравагантно! Прямо настоящая дачница! — подтвердила Лариса. — Подожди, стой так, я тебя сфотографирую. Подаришь своему господину невидимке.
Виктория орудовала тяпкой возле кустов смородины у забора и фотографироваться отказалась. В это время вернулся Марк и принес охапку дров для костра. «Можно подумать, на даче дров нет!» — подумала она, а вслух заметила:
— Для шашлыка нужны дрова от плодовых деревьев!
— Между прочим, это и есть дрова от засохшей дикой яблони, — спокойно ответил Марк, улыбаясь.
Виктория сделала вид, что усердно занята выдиранием сорняка.
— Это называется отдыхом? — Альбина пыталась сгрести прошлогодние листья вокруг яблони, цепляясь зубьями граблей за молодую поросль. Свою соломенную шляпку она давно повесила на ветку. — Никакого шашлыка не захочешь!
Не останавливаясь, Виктория посоветовала:
— Совсем немного осталось, потерпи!
— Но я даже потерпеть не могу! – Альбина прислонила грабли к дереву. — Мы сегодня будем отдыхать или я зря купальник надела?
Марк поддержал ее.
— Давайте сходим к озеру, а потом займемся ужином.
Виктория не выказала особого энтузиазма, подумав, что придется надеть купальник. Не то чтобы ей не хотелось позагорать, просто в купальнике она нравилась себе меньше всего.
— Вик, переодевайся и догоняй нас. Здесь совсем рядом. Не заблудишься.
Переодевшись, Виктория вспомнила про Ежика. Поймала и засунула его в корзинку.
— Еще потеряешься, чего доброго!
Шварц, заметив такое безобразное отношение к его новому другу, принялся прыгать и возмущенно лаять. Он так и бежал всю дорогу рядом с Викторией, пытаясь лапой открыть на корзинке крышку.
— Я тебя постригу, — пообещала ему Виктория, вспомнив волшебное заклинание.
Своя шерсть Шварцу была дороже. Стричься он не любил. Не доверял сверкающим и лязгающим ножницам, принимая их, видимо, за живое существо. И поэтому, когда Лариса хотела его приструнить, то брала в руки ножницы и обещала его постричь. Сейчас это обещание подействовало без ножниц, и Шварц побежал догонять хозяйку.
Дача Горских была крайней. За забором начинался настоящий лес. Калитка в заборе была закрыта на засов изнутри. Еще осенью Лариса объяснила, что если выйти с этой стороны, то тропинка через лес прямиком приведет к пруду.