— Цыганка, говоришь? Ну, пойдем, поговорим!
Она поднялась со стула, прошла в другую комнату, села на диван, предложив Виктории сесть рядом.
— Значит, цыганка предлагала тебе погадать, а ты?
— Я не любительница гаданий!
— Почему, если не секрет?
— Боюсь, узнаю какую-нибудь страшную правду и буду бояться жить дальше, — призналась Виктория.
— Боишься, значит…, а вот Елизавета любила гадать. Тебе бабушка Наташа рассказывала об этом?
Виктория удивилась вопросу и переспросила:
— Натали должна была мне рассказать о том, что Елизавета любила гадать? Вряд ли она сама об этом знает!
— Конечно, конечно, откуда твоя Натали может это знать. А мне бабушка Софья рассказала, когда я еще в школе училась. Подружки гадать собирались перед крещением, а я давай у бабушки выспрашивать, как они гадали. Оказывается, и туфли за ворота бросали, и яичный белок на воде распускали, и на воске лили. Тут я спросила про гадание на зеркале. Бабушка испугалась и запретила мне гадать. Сказала, что гадание на зеркале — самое страшное.
Виктория, которая, действительно, никогда не увлекалась гаданием, заинтересовалась.
— Почему же страшное?
— Гадать нужно в полночь и обязательно, одной. В деревнях раньше гадали в банях. Девушка, которая решалась на такое гадание, раздевались догола, садилась перед зеркалом. С каждой стороны зеркала стояло по свече, обязательно в подсвечниках. Напротив зеркала девушка ставила еще одно зеркало поменьше, чтобы зеркало в зеркале было видно. Девушка должна повторять: «Суженый, ряженый! Покажись мне в зеркале!» После того как она увидит своего суженого, нужно крикнуть: «Уходи с этого места!»
Надежда замолчала и внимательно посмотрела на свою гостью.
Виктория, расслабившись, сидела на мягком диване. Напротив, на стене, висело большое зеркало в овальной раме. Рядом с зеркалом темнел циферблат старых «ходиков». Под мерное тиканье она прикрыла глаза, пытаясь представить себе картину гадания.
— Я слушаю! Что было дальше?
— Дальше бабушка Софья рассказала, что Елизавета уговорила ее погадать в бане.
…Первой зашла Елизавета, а Софья с нянькой Авдотьей остались в предбаннике. Нянька уже начала дремать, как вдруг раздался страшный крик. Забежали они в баню, а Елизавета лежит без чувств. Одно зеркало разбито, второе — перевернутое лежит, а свечи как горели, так и горят.
Софья сестру по щекам похлопала, водой из ковша полила. А нянька осколки собирала да приговаривала, дескать, быть беде. Кое-как одели Елизавету и привели в спальню. Неделю она лежала почти в беспамятстве, а потом поведала Софье, что она в зеркале увидела.
…Вначале увидела она суженного своего и обрадовалась. Хотела крикнуть слова заветные, да не успела. Лицо суженого потемнело, и по зеркалу прошла темная волна. Вместо суженого появился старик. Руки к ней протянул, вот-вот схватит! Закричала Елизавета и без чувств упала.
Что увидела она в зеркале, то и случилось.
Когда сестрам пришла пора выходить замуж, к Софье посватался сын соседнего помещика — Роман Ферапонтов. Раньше было поверье, что старшая сестра должна выйти замуж первой. Впрочем, оно до сих пор осталось, это поверье. А к Елизавете посватался молодой доктор из соседнего уезда. И шло дело к свадьбе и у Софьи, и у Елизаветы. Сыграли первую свадьбу, и молодые отправились в свадебное путешествие. А свадьбу Елизаветы сыграть не пришлось. Ее жених заразился какой-то болезнью и скоропостижно умер. Все было бы ничего, но выяснилось одно обстоятельство…
— Ты меня слушаешь?
— Да, — Виктория кивнула.
Она не заметила, как впала в какое-то странное состояние. Глаза ее сами собой закрылись, голова безвольно откинулась на спинку дивана, и возникло видение…
…Елизавета бежала через сад к реке, цепляясь распущенными волосами за ветки цветущих яблонь.
— Лизонька, Лизонька! — бежала следом за ней старенькая нянька. — Вернись! Что ты удумала!
Запутавшись в высокой траве, Елизавета упала и заплакала навзрыд.
— Ну, будет, будет, — присела возле нее нянька.
— Что мне делать? Как я скажу об этом маменьке?
— Варвара Ивановна поймет, — продолжала успокаивать ее нянька.
— А папенька? — по-детски размазывая слезы по щекам, всхлипывала Елизавета.
— А Еремею Тихонычу маменька и скажет, — рассудила нянька.
Глава семейства Еремей Вавилов, узнав, что произошло, разгневался:
— Сами избаловали дочь, сами и выпутывайтесь!
Бушевал он так, что несколько дней все боялись показываться ему на глаза. Вскоре из свадебного путешествия вернулась счастливая Софья и по секрету сообщила сестре, что ждет ребенка.