– Эй? – позвал Лукас, хотя никого и не видел.
Он услышал шаги. Две пары обуви. Лукас обернулся.
Шар для боулинга летел прямо в его грудь. Он взмахнул руками, отпрыгнул назад и оттолкнул шар в лужу мутной воды.
– Зачем ты это сделал? – спросил Лукас, вытаскивая ботинок из грязи.
– Слышал, ты быстро соображаешь, – сказал высокий парень.
– Вы знаете меня?
– Ты Лукас Бенес? – спросил низкий парень.
Лукас смерил взглядом обоих. Определенно скарктоссцы.
Оба в черном с ног до головы. Пушок над верхней губой. Один высокий. Другой – нет. Тот, что пониже, в спортивной майке.
Оба парня – прекрасный пример выражения «рыбак рыбака видит издалека» – как будто они никогда даже не думали о себе. Возможно, именно это и происходит со всеми, кому промывают мозги. Люди абсолютно перестают думать о себе. Таких очень много. Людей, которые делают то же, что и остальные, и думают так же, как другие люди.
Оболваненные.
– А кто спрашивает? – спросил Лукас.
– Каждый скарктоссец на планете, – ответил высокий парень.
Лукас различил восточноевропейский акцент.
– Откуда твой акцент?
– Раффиш. Скарктосс.
– А, точно, – сказал Лукас, напомнив себе, что скарктоссцы всегда говорят, будто они из выдуманного места, название которого образовано из обозначений пяти стран-участниц Совета Безопасности ООН: Соединенных Штатов Америки, Великобритании[1], Китая, России и Франции – США, СК, КИТ, РОС, ФРА.
Оба парня дергались и ерзали. Когда люди слишком раздражены, они плохо скрывают свои истинные мотивы.
Лукас услышал у себя в голове голос тренера Крида, всегда говорившего, что право совершения первой ошибки стоит отдавать противнику. Стоит немного подождать, и они сами расскажут все, что нужно.
В общей сложности он прождал секунд семь.
– Мы слышали о том, что ты сделал в Париже, – сказал Майка.
– Мисс Гунерро вне себя, – прибавил Высокий. – Ты сломал ее автобус.
– Она рассказала копам, и теперь они ищут тебя. Твое имя знает каждый агент Интерпола.
Лукас мог бы поспорить с ними, кто на самом деле сломал автобус, однако не видел в этом смысла. С таким же успехом он мог бы попробовать уйти или сбежать от них. Но Лукас хотел знать, зачем они посетили отель «Глобус» в Лас-Вегасе.
– Мисс Гунерро назначила за тебя награду, – сказал Высокий.
– Но мы здесь, чтобы предложить тебе сделку, – подхватил Майка. – Твое свидетельство о рождении с Огненной Земли пропало, а мисс Гунерро верит, что в нем спрятаны номера счетов и коды, которые приведут нас туда, где твоя мать спрятала деньги Хорошей Компании.
Ничего хорошего из этого не выйдет. Лукас точно это знал.
– Прежде чем мисс Гунерро и мистер Магнус найдут тебя, мы решили предложить тебе соглашение.
– Видишь ли, – пояснил Высокий, – если мы достанем свидетельство с номерами и кодами раньше других скарктоссцев, мисс Гунерро наградит нас.
– И если ты отдашь нам его без лишних проблем, мы разделим награду с тобой. Треть тебе, треть мне, треть ему.
– Насколько велика награда?
Высокий свирепо уставился на него:
– В смысле?
– Сколько я стою для мисс Гунерро и Хорошей Компании?
Майка пожал плечами:
– Три миллиона баксов. Американских.
Время заканчивать разговор.
– По миллиону каждому? – уточнил Лукас. – И всё? Мне нравилось думать, что я стою намного дороже.
Оба парня, казалось, были ошеломлены логикой Лукаса. Но эта фраза подтолкнула разговор к завершению.
По опыту Лукаса, когда люди чего-то хотели, но не получали желаемого, они часто прибегали к одной из трех вещей.
Первая: они молчаливо сожгут вас взглядом и в гневе уйдут.
Вторая: они перейдут к монологу, в котором будут оскорблять вас или умолять: «Ну давай, ну пожалуйста!»
И третья: они используют силу и попытаются запугать вас.
Оболваненные скарктоссцы никогда не славились как великие мыслители, философы или высокообразованные парни. Прямая конфронтация – их излюбленный вариант.
Лукас не хотел драки, но приготовился защищать себя. Он успокоил нервы и напряг тело. Взвел себя, будто курок.
Высокий вытащил из грязи шар для боулинга и с важным видом перешел на другую сторону штабеля. Дерзко. Затем, будто играя в баскетбол, он закинул тяжелый мяч в пасть камнедробилки. Шар для боулинга катался и лязгал в металлическом барабане, словно гигантское сырое зернышко попкорна.
– Вот что с тобой случится, – заявил Высокий, – если ты не отдашь нам свое свидетельство о рождении.
