Даже Хосейли, возродившие среди человечества моду на дуэли и самоубийства, испытывали смешанные чувства по отношению к этой части Высокого Обычая. У Хосейли есть поговорка: "Каждый дурак может умереть на дуэли". (У них есть аналогичная поговорка и по поводу самоубийства). Тон, которым Николь давала свои комментарии (хотя она говорила на стандартном человеческом языке, где нет таких контекстных тонкостей, как в Классическом Хосейли), каким-то образом сумел передать сущность выражений Хосейли, при этом ничего не говоря прямо.
Нюансы, нюансы. Поговаривали, что информационные шары их просто обожают.
- А как Роман? Хорошо?
Мейстрал улыбнулся:
- Роман остается Романом. Ему будет приятно, что ты осведомилась о нем, но он не подаст вида.
Беседуя, они наблюдали друг за другом, слушали, прикасались. Мысленно они исследовали возможности. Каждый искал выводов и решений.
- Значит, он не изменился. А ты?
Мейстрал вскинул голову, обдумывая вопрос:
- Тоже нет, я полагаю.
- Ты слишком молод для хандры. Это больше мой стиль.
- А это прозвучало как хандра? Я, признаться, хотел, чтобы было похоже на милую скромность.
- Ты не скромный человек, Дрейк. И не приписывай себе добродетелей, которыми не обладаешь. - Это было сказано небрежно, но с капелькой яда. За четыре года она не изменилась.
- Ну, должен же я приписать себе хоть что-то, - отозвался Мейстрал. А то у меня их совсем не будет.
Николь положила свободную руку ему на локоть:
- Вот это уже больше похоже на того Дрейка Мейстрала, которого я помню.
То, что она положила вторую руку ему на локоть, было внешним проявлением глубинного процесса. Николь приняла в отношении Мейстрала то же решение, к какому он сам пришел несколько минут назад. А то, что он принял подобное решение так скоро, возможно, было невежливо, и, конечно, означало многое.
Николь посмотрела на группу Хосейли, стоявших неподалеку:
- Эти имперцы что, воротят от нас нос? Они стоят лицом к стене.
- Это барон Синн и его друзья. Он всегда строил какие-то заговоры с моим отцом. Подозреваю, что он шпион. Наверное, жалеет, что вообще явился сюда, если учитывать, какое внимание этому мероприятию уделяет пресса.
- А за чем здесь шпионить? Провинциальная планета, достаточно далеко от границы, чтобы не представлять особой ценности для военных целей.
- Ну, надо же ему как-то отрабатывать свое жалование.
Со стороны антигравитационного оркестра, подвешенного рядом с куполообразным потолком, зазвучали трубы. Публика стала разбиваться на пары и выстраиваться в ряды.
- А, - сказал Мейстрал, - "Паломничество к Коричному Храму". Разрешите вас пригласить?
- Буду счастлива, сэр.
Изначально "Паломничество" было бойким танцем, именуемым "Пойти на рынок", но за восемь лет до описываемых событий, в период правления престарелого, страдавшего артритом Императора, темп танца был замедлен, и ему было дано более достойное название. Как выяснилось, изменения дали танцу неожиданные преимущества. Поскольку танцоры часто меняли партнеров, более медленный темп давал возможность стоявшим в ряду обнюхивать уши, знакомиться и обмениваться остротами, а если острот не хватало, можно было повторять одну и ту же, не боясь показаться занудой. Таким образом, "Коричный Храм" был идеальным танцем для знакомств.
Зов труб повторился, и танец начался. Мейстрал приблизился к партнерше и втянул ноздрями воздух.
- Придешь ко мне завтра? - спросила Николь.
- Буду счастлив, - ответил Мейстрал. Она с достоинством обходила его кругом, согнув одну руку и изображая, что держит воображаемую корзину.
- Можешь прийти в шестнадцать? В восемнадцать я должна присутствовать на воплощении Элвиса, ты мог бы меня сопровождать.
Мейстрал сделал прыжок:
- Тогда я оденусь официально.
- Бог его знает, что из этого выйдет, - вздохнула Николь. - Он, наверное, не сможет даже как следует исполнить "Отель, где разбиваются сердца".
Мейстрал оказался лицом к лицу с танцевавшим справа от него мужчиной и представился. Танцоры продолжали беседовать.
- Мне это не нравится, Пьетро. То, что здесь находится барон Синн.
Пьетро был нескладным молодым человеком среднего роста. Его партнерша была на несколько лет старше, с темными, коротко остриженными волосами. Вид у нее был надменный. Пьетро был выше ее, но это преимущество в росте достигалось только за счет его высоких каблуков.
- Мне это тоже не нравится, мисс Йенсен, - отозвался Пьетро. - Может, он собирается вмешаться в аукцион.
- Черт бы его побрал. Мы не сможем перебить его ставки. Если бы только Тарталья был здесь! Я послала ему записку, но пока не получила ответа.
- О-оп. Извините.
- Тебе не следовало бы танцевать на каблуках, разве что... Ох, дьявол. Потом, Пьетро.
- Барон, на два слова. - Синн был Хосейли; высокий, с длинным лицом и эбеново-черной кожей под темным мехом. Обратившаяся к нему была человеком - светловолосой женщиной невысокого роста, с ярко-голубыми глазами, сверкавшими, как алмазная пыль. Ей было за пятьдесят, но выглядела она на десять лет моложе.
Барон коснулся теплым носом ее щеки:
- Графиня.
Ее уши чуть опустились:
- Могут возникнуть осложнения. Я заметила здесь Мейстрала.
- Перед ним содержимое целой планеты - есть из чего выбирать, мэм. На вашем месте я бы не беспокоился. Шансов, что наши интересы могут совпасть, очень немного.
- Возможно, самый простой способ - спросить его прямо.
- Мне не хотелось бы раскрывать наши намерения такому неустойчивому типу. Мы просто понаблюдаем за ним и будем ждать.
Она раскрыла рот и повертела языком. Улыбка Хосейли.
- И все же. Я его уже сто лет не видела. Вы не присоединитесь ко мне, барон, в конце тура?
- С удовольствием, графиня. Вашу руку.
- Дрейк Мейстрал, сэр. - Взаимное обнюхивание.
- Лейтенант Наварр, сэр. Я вижу, мы оба в трауре. - Лейтенант был высоким меднокожим человеком лет тридцати в форме с траурной повязкой.
- Боюсь, что не узнаю вашей формы. Местные войска?
Лейтенант рассмеялся, отметая это предположение:
- Нет. Я с Помпей. Я только что получил здесь в наследство кое-какую собственность, надо ее осмотреть.
- Надеюсь, значительную собственность.
- О нет. Всего лишь дом и немного земли. Множество антикварных вещиц - у моего дядюшки были эксцентричные вкусы, но богат он не был. Я собираюсь все это продать.
- Надеюсь, вы не сочтете меня бестактным за то, что я спросил.
Лейтенант пожал плечами:
- Нисколько. О чем еще говорить незнакомым людям?
- ...Да. Сапог соскользнул, черт побери.
- Какой был прекрасный глаз. Наверное, из-за ваших глаз я влюбилась в вас - много лет назад, когда была совсем ребенком.
- Э-э. Да. Разумеется.
- Дрейк Мейстрал, сэр.
- Пьетро Кихано, сэр. Послушайте, вы ТОТ САМЫЙ Мейстрал?
- А-а...
- О. Простите великодушно. Это новые туфли.
- Ничего страшного, сэр. Боюсь, что ответ на ваш вопрос - да.
Пауза.
- Сэр? А какой вопрос я вам задал?
- Еще раз приветствую, Николь. Какой прелестный поворот ты только что сделала.
- Мне нужно было попробовать что-нибудь новенькое. Я танцевала этот танец столько раз...
- Ну, а теперь кто из нас полон хандрой?
Неестественный смех.
- Я только что протанцевала тур с самой ужасной женщиной. С графиней Анастасией. Ты бледнеешь, Дрейк.
- Она, наверное, поздно прибыла, а то бы я ее увидел. - Прикрытые веками глаза Мейстрала не могли полностью скрыть его беспокойства. Призрак дней моей юности.
- Она, должно быть, узнала, что барон Синн здесь. Полагаю, что она приехала не за тем, чтобы увидеть тебя.
- Мой отец приходил от нее в ужас, и не без оснований. Говоря по правде, я тоже, - Мейстрал вытянул голову, оглядывая танцующих. - Может быть, она меня не заметит.
- Я бы не стала на это рассчитывать, Дрейк. По-моему, эта женщина замечает все.
- Привет, Пьетро.