- Я знаю. А что ты еще предлагаешь?
- Найди себе новую пьесу, Николь. Нечто, выходящее за рамки того, что тебе давали до сих пор. Расширь концепцию пьесы Диадемы. Дай себе простор.
Губы Николь сложились в кривую улыбку:
- И это все, что мне нужно? Просто новая пьеса? И... простор?
- Возможно, еще что-нибудь, миледи.
- Да?
В его взгляде появилось озорство:
- Новая пассия? - предложил он.
Николь засмеялась отрывистым смехом и запустила ложечкой в изображение Мейстрала. Кофе в ее чашке тревожно задрожал:
- Черт бы тебя побрал, Мейстрал. Ты слишком хорошо меня знаешь. Неужели ты не дашь мне ни в чем пощады? - Ее смех стал печальным. Хорошо. Скажу своим людям, чтобы подыскали что-нибудь.
- Миледи, если вы чего очень хотите, вы должны искать это сами.
С минуту Николь сидела молча, затем медленно кивнула:
- Да, Дрейк, я так и сделаю. Спасибо тебе.
- Это самое меньшее, что я могу сделать, если учесть, как сильно ты мне помогла. Мы делаем вид, что все это несерьезно, но твоя помощь еще может спасти мне жизнь. Эти люди, с которыми я связался... они серьезные люди, Николь.
- Я должна позаботиться о том, чтобы сберечь твое здоровье, Мейстрал. Твой совет может стать неоценимым для моей карьеры.
Мейстрал снова бросил взгляд через плечо:
- Я вынужден заканчивать, миледи. Мы слишком долго занимаем эту линию, чтобы я мог чувствовать себя в безопасности.
- Хорошо. И как всегда, этот разговор подействовал освежающе. Передай привет Роману.
- Передам.
- Надеюсь увидеться с тобой лично до моего отъезда.
Мейстрал улыбнулся:
- Ты забыла, что мы увидимся сегодня вечером.
- Да. Разумеется. Что ж, тогда au revoir.
- Твой самый покорный слуга, Николь.
Его голуболицее изображение исчезло. Ни коль на минуту задумалась, разглядывая кончики своих пальцев, и попыталась придумать, к кому ей обратиться по поводу ног.
Хотвинн чувствовал, что буквально заряжен энергией. Полуживой панцирь, поддерживавший его разбитую спину и ребра, скормил ему достаточно лекарств, чтобы уничтожить боль и наполнить его силой. Когда врач наложил на ноги Хотвинна несколько дополнительных примочек, которые должны были помочь ему расслабиться и заснуть, тот дождался, пока человечек уберется, содрал разочарованных существ до того, как они успели подействовать, и выбросил их в помойку.
Хотвинн выбрался из постели, зашатался, потом твердо встал на ноги. Оскалил зубы и зарычал. Жалкие трусливые человечишки еще получат по заслугам.
В голове Хотвинна копошились темные мысли об отмщении. Он вынул свое оружие из шкафа и пристегнул его.
Хотвинн-Мститель! Ему необходимо было разнести что-нибудь вдребезги, да побыстрее. Он открыл окно, перекинул одну ногу через подоконник и заколебался.
Хотвинн понял, что не знает, куда идти.
Он убрал ногу с подоконника и надолго задумался. Он знал, где живет Амалия Йенсен, но дом был разгромлен, и эта Йенсен скорее всего не станет там жить, а за самим домом, возможно, следит полиция. Тви могла бы помочь ему пробраться туда, но она исчезла. Он мог попытаться проникнуть в резиденцию Мейстрала, но понятия не имел, где тот живет.
В утреннем ветерке раздался звук голосов. Уши Хотвинна прянули в их направлении.
Самое время, решил он, немножко подслушать.
Хотвинн тихонько перелез через подоконник, потерял равновесие, и ему пришлось ухватиться за ползучую лезу, чтобы не упасть. В утреннем воздухе все еще стоял залах дыма. Тихонько посмеиваясь про себя, Хотвинн скользил вдоль заднего крыльца, пока не оказался у раскрытого окна столовой.
- ...а другой - лейтенанту Наварру, - говорил голос Синна. - Мисс Йенсен может быть у него. - Хотвинн навострил уши. Уже во второй раз он слышал имя Наварра.
- И этой одиозной особе - Николь, - произнес голос графини Анастасии.
Стук столовых приборов заглушил следующее замечание барона.
- Будет гораздо лучше, если за нас это сделают средства информации, заметил он позже, - охрана вокруг Диадемы очень суровая. Любой, кто покажется в поле зрения Николь без соответствующих рекомендаций, попадет в тюрьму, как минимум, за нарушение спокойствия.
- Возможно, вы сами, барон, могли бы...
- Я сделаю все, что в моих силах, миледи. - Остальная часть разговора была занудной и состояла в основном из имен разных лиц, предлагавшихся графиней для выполнения различных заданий, и расспросов барона об их способностях и рекомендациях.
Хотвинн ухмыльнулся. Стало быть, пусть будет Наварр! Он учуял пищу, и в животе его заурчало.
Хотвинн повернулся и стал пробираться в задней двери в кухню. Он стащит еды на несколько дней, найдет Йенсен через ее дружка Наварра и получит за нее выкуп от ОБЕИХ сторон. А между делом порубит ее товарищей в капусту.
Быть живым было замечательно.
Полиция, наконец, удалилась, обескураженная рассказом о похитителях Амалии Йенсен в образе Шалуна Ронни, державших ее в плену целый день, ничего не объясняя, не требуя выкупа и не причинив ей вреда, а потом выпустивших ее. Здесь было что-то еще, они ясно об этом догадывались, но Амалия Йенсен не желала им сообщать. Она считала, что это ЕЕ похитили, и поэтому она может говорить все, что хочет.
Пьетро вернулся назад, в свою квартиру - Амалия решила, что незачем впутывать его в какие-либо дела с полицией. Теперь по дому бесшумно двигались домашние роботы, вытирая пыль в углах и кидаясь на обломки, не замеченные Амалией во время первой уборки. Амалия крайне нуждалась в отдыхе, но долг требовал, чтобы она проследила, как Пьетро будет мобилизовывать местных членов "Весны Человечества", послав их на поиски Мейстрала и установление наблюдения за бароном Синном, графиней и консульством Хосейли. Амалия пососала стимулирующую палочку и пошла к пульту управления связи. Несколько часов назад он был заменен техниками, работавшими сверхурочно. Пора звонить Пьетро.
Телефон зазвонил прежде, чем она успела прикоснуться к сервисной плате.
- Прием, - сказала Амалия и с удивлением уставилась на голографическое изображение.
- Капитан Тарталья. Вот...
- ...Сюрприз. Я знаю. - Капитан был низеньким широкоплечим мужчиной с лысеющим лбом. Он ушел в отставку с военной службы, чтобы посвятить себя добрым делам "Весны Человечества", и гордился тем, что у него были "человеческие" манеры - из них можно было выделить две: тупость и воинственность. Усердной работой и преданностью дну Тарталья дослужился до заместителя директора местного отделения - практически непосредственного начальника Амалии Йенсен. Амалия встречалась с ним всего дважды и прятала инстинктивную неприязнь под ширмой сдержанной вежливости.
Именно Тарталья в зашифрованном послании сообщил ей о существовании Имперского идола - по-видимому, "Весна Человечества" узнала о нем от двойного агента в высших чинах Империи. Когда Амалия увидела эту вещь в каталоге аукциона, она направила Тарталье послание, сообщив о своем намерении выкупить ее на аукционе. Она ожидала ответного послания с поздравлениями. По всей видимости, с обратной почтой она получила Тарталью собственной персоной.
Тарталья устремил на Амалию взгляд маленьких темных умных глазок:
- Как обстоят дела с Артефактом номер один? - спросил он.
Амалия никогда не слышала этого термина, но не сомневалась в его значении.
- Не очень хорошо, сэр. Он украден Дрейком Мейстралом.
Выражение лица Тартальи почти не изменилось:
- Семья империалистов.
- Не думаю, чтобы сам Мейстрал был империалистом, сэр. По-моему, он намеревается устроить аукцион между империалистами и нами.
В глазах капитана мелькнуло презрение:
- Плут. Аморальный. Мы с ним справимся.
- Они играют грубо. Я имею в виду, империалисты. Меня похитили, и Мейстрал с одним из наших людей, Пьетро Кихано, вызволили меня.
- Ого, - Тарталья поднял брови. - Зачем же Мейстрал в это ввязался? Между вами существует привязанность?
Амалия вспыхнула:
- Нисколько, сэр. По-моему, он освободил меня, поскольку ему нужен был кто-то, чтобы вести переговоры о цене с нашей стороны.