Так я и поступаю. Возвращаюсь в свою кабану и звоню. Это отвратительно, тревожит меня и ввергает меня в депрессию. Посему я отправляюсь искать Осли.
Комната Осли даже не в отеле, она на первом этаже пристройки, отделяющей отель от шоссе. На самом деле мне кажется, что пристройка – просто старое здание отеля, более примитивное и слишком маленькое. Я стучу в дверь, и мне открывает не Осли, а женщина.
– Я Шон, – говорю я. – Осли на месте?
Дверь открывается шире, и я вижу Мелин Кусто, костюмершу, ту, в чьем номере дырка от пули в стене. Рослая и темноволосая, с открытым лицом, чем-то напоминающим Карен Аллен, только без веснушек. Она стоит босиком, на ней майка-фиеста с открытыми плечами.
– Привет, Шон, заходи, – говорит она. – Очень жаль, что с Лони так случилось.
– Ага. И мне тоже.
У Осли совершенно обычный номер, небольшой, с двумя кроватями и небольшим столом. Занавеси задернуты, в комнате темно и тесно, из душа пахнет плесенью. Осли сидит за столом, работает за компьютером и пьет газировку из банки.
Я сажусь на кровать, застеленную. Осли начинает говорить мне, как ему жаль Лони. Но выражение глаз невозможно понять через толстые очки.
– Здесь заодно с мексиканской полицией агент УКОН, – говорю я. – Они ищут парня по имени Оливер Рамирес.
Никто не скажет, что мой удар не попал в цель. За наносекунду у Осли начинается припадок. Он роняет клавиатуру на пол, банка газировки катится по столу, а очки сползают по носу.
– Спокойно, брат, – говорю я ему. – Я на тебя не накрысячил.
Хотя, конечно, нет никакой гарантии, что это не сделает кто-то еще.
Осли подбирает клавиатуру, а потом роняет голову в ладони.
– Что мне теперь делать? – вскрикивает он, не обращаясь к кому-то конкретно.
Мелин подходит к нему и кладет ему руки на плечи. Начинает разминать задеревеневшие мышцы, наклоняется и шепчет на ухо.
– Не беспокойся, малыш. С тобой все будет хорошо.
Я гляжу на них, и до меня доходит, так, будто меня мешком с песком треснули. Сердце на мгновение замирает, как мне кажется. Пару секунд я стою с открытым ртом, пытаясь собрать пазл своих мыслей, а потом поднимаю руку и показываю на Осли.
– Они тебя пристрелить хотели, – говорю я. – Ты был в комнате у Мелин, они промахнулись, пуля пробила стену и убила Лони.
А потом пробила стеклянную дверь и улетела в океан.
Я вспоминаю, как выглядело стекло двери, ведущей в патио, когда я туда пришел вчера. Оно было немного выпучено наружу, это стало бы уликой, чтобы определить, откуда пуля летела, вот только потом стекло осыпалось полностью. Я лишь теперь вспоминаю об этом.
Может, если повнимательнее поглядеть на дыру в стене, стало бы понятно, по какой траектории она летела, но я лишь помню, что дырка была маленькой и аккуратной. Никто особого внимания на стену не обращал там, рядом с мертвым телом, очевидной целью для снайпера, стрелявшего с моря. Осли и Мелин глядят на меня так, будто я раскрыл страшную тайну, из-за которой их души с воплями полетят прямиком в ад. Может, так и есть.
– Мы были… понимаешь… вместе, – говорит Осли. – Я наклонил голову, чтобы, это… в общем, пуля у меня над головой прошла.
– Некоторое время мы прятались, – говорит Мелин. – А потом убежали.
Я смотрю на Осли.
– И какими же химическими экспериментами ты занимался, чтобы за тобой одновременно охотились УКОН и снайпер? – спрашиваю я.
Осли машет рукой.
– Ну, сам знаешь, – отвечает он.
Я с трудом сохраняю терпение.
– Нет, не знаю, – отвечаю я.
Мелин смотрит на меня.
– Знаешь, – говорит она. – Типа, как с вином.
Я киваю.
– Он делает реакторный сосуд…
– Реактант, – поправляет меня Осли.
– Ты собираешься делать наркотики при помощи 3D-принтера, – говорю я.
Он качает заросшей головой.
– Я просто вношу туда исходные химикаты, – говорит он. – Они, по сути, сырье для наркотиков. Создадут наркотики, когда закончат реагировать с сосудом.
– Сосудом, который ты тоже делаешь с помощью принтера.
– Ага.
– И что за наркотики? – спрашиваю я.
Он горестно пожимает плечами.
– С опиатами проще, – отвечает он. – В смысле, они все родственны, нужно лишь решить, сколько ацетиловых групп или чего-то еще присоединить к обычному морфину…
– «Окси»? – спрашиваю я. – Дилаудид? Героин?
– Диацетилморфин-гидрохлорид, – говорит Осли. – Но это не…
Он пожимает плечами, кивает, не решаясь завершить фразу.
– Ну да, героин, ага.
– И сколько ты его уже сделал?