Выглядела Валерия великолепно. Брючный костюм подчеркивал ее стройность. Темные очки, задвинутые на лоб, поддерживали спадающую челку. Роскошная черная сумка, оставшаяся еще от мамы, болталась на ремне сзади. Игоря можно было и не наряжать. Белокурый ангел с голубыми глазами вызывал у всех чувство умиления. Такая симпатичная европейская дама…
Еще в номере она открыла шампанское, перелила вино вместе с камнями в цветочную вазу. Потом аккуратно переложила камни в бархатный мешочек и повесила его на шею.
Если Москву уменьшить до размеров Варшавы, то мастерская находилась примерно за Садовым кольцом. Здание было довоенным, с лепными кариатидами по фасаду. Теплый вечер на исходе лета выманил молодежь на улицы. Взявшись за руки, обнявшись, целуясь и смеясь, прогуливались пары. Лере стало завидно, хотя и у нее это в жизни было. Только их с Паншиным любовь оказалась фальшивкой, и чувство, что ее предали, не покидало Леру. Она постаралась прогнать эти никчемные мысли, уже пережитые страдания и сосредоточиться на главном. Стеклянная витрина светилась бижутерией, неоновые буквы призывно мерцали, но посетителей не было. Стеклянная дверь, несмотря на табличку «Otwarty», никем не открывалась. Водитель такси нервно посматривал на часы. Счетчик тикал. Вокруг никакой полиции не наблюдалось. И тут Лера решилась. «А, была не была! — подумала она. — Всем смертям не бывать, а одной не миновать».
Она быстро расплатилась с шофером и вошла в ювелирную мастерскую. Навстречу ей из темного дальнего зала вышел мужчина примерно ее возраста. На лице его сияла улыбка. Он радовался ее приходу, как давно не встречавшемуся другу.
— Драгоценная пани! Чем могу служить? Я целиком и полностью к вашим услугам. А какое прелестное дитя! Что привело вас ко мне? У вас плохое настроение? Может быть, я смогу вам его исправить? Как насчет серебряного браслета с янтарем? Или вот эти роскошные серьги с бирюзой, как они идут к вашим глазам! — Он тараторил так быстро, что Лера не успевала вставить слова, и она смотрела на его суетливые движения, просчитывая, сможет ли получить с него деньги по максимуму. Потом посадила всегда спокойного Игоря в огромное кресло, дала ему в руки книжку с картинками, а сама села в соседнее, рядом, не отводя изучающих глаз с худого, подслеповатого лица. Наконец ее спокойствие отрезвило ювелира. Он прищурился и через очки всмотрелся в нее. — Мы знакомы с пани?
И Лера, старательно выговаривая слова, ответила:
— Я из Москвы. Пан Мстислав заказывал камни. Я привезла.
Целая гамма чувств промелькнула за одно мгновение на лице хозяина мастерской — недоумение, радость, страх. «Да он же весь на виду, — подумалось Лере. — Я буду не я, если не управлюсь с ним».
Ювелир быстро перевернул табличку на двери, закрыл входную дверь на ключ и немного дрожащей рукой предложил ей пройти в соседнее помещение. В глубине зала, за салоном, находилась ювелирная мастерская и комната отдыха. Они прошли мимо каких-то станочков и станков, стеллажей, заставленных причудливыми коробочками, микроскопа на рабочем столе; сварочного аппарата и прочей технической утвари. В маленькой комнатушке, с раковиной, которая, видимо, служила кухней и гостиной, стояла газовая плитка с кофейником, канапе, обитое гобеленовой тканью под леопарда, японский телевизор, сервировочный стол — малый набор джентльмена! Поляк, опять же жестом, пригласил Леру присесть на канапе, а сам занялся приготовлением кофе. Пауза затянулась. Лера обеспокоенно размышляла: «Если я сейчас начну что-нибудь объяснять, будет только хуже. Вроде как я навязываюсь. Конечно же, он боится. Да и я боюсь. Вдруг это подсадная утка? Кагэбэшник какой-нибудь. Тьфу! Какое тут КГБ? Ну, ГРУ… Государственное разведывательное управление. Может такое быть? Может. Займусь-ка я лучше Игоряшей». И она стала поправлять сыну рубашечку, расчесывать волосы, листать страницы детской книжки. За это время успел свариться кофе. На столе появился нарезанный ломтиками кекс, кофейные чашки, красивая тарелочка с яблоком и ножом. Поляк присел на стул, разлил кофе и испытующе посмотрел на Леру.