— Он назвал тебя голубкой. Белой голубкой. Помнишь, как у Пикассо — голубка как олицетворение мира. А что? Красиво. Чудесный комплимент!
Взгляд Леры смягчился, в уме пронеслись внезапные ассоциации. Она протянула руку и дотронулась до начинающей лысеть головы Хулио. Чуть касаясь, прошлась по жесткой проволоке волос, и рука ее безвольно упала.
— Как странно, но так меня называл в свое время один родной мне человек, Павел Александрович. Это так неожиданно и… приятно. Грациас, Хулио. Сделав такой комплимент, считайте, вы приобрели во мне друга.
Со свойственным южанам темпераментом он бросился целовать ее в щеки и забрасывать комплиментами. Испанские женщины, судя по всему, несколько утомили Хулио. С ними он совсем не чувствовал своей горячей крови. Большинство молодых испанок были похожи на раскаленную лаву, он же сравнивал себя с вулканом. И когда встречались две однородные массы, практически ничего не менялось. А глядя на Леру, Хулио вдруг нестерпимо захотелось холодного огня Гиперборея. Захотелось дотронуться до ее прохладной розовой кожи, ощутить под рукой воздушность ее волос и впитать в себя красоту ее тела.
— Как жаль, что сеньора замужем, — не смог удержаться пылкий испанец. В остальном же был весьма почтителен и корректен.
Такие вот роковые страсти кипели в этом маленьком смешном человечке, обремененном стареющей женой и двумя не слишком приятными детьми. Он постарался пошире и поярче развернуть перед сеньорой Валерией перспективу совместного сотрудничества. Несмотря на плохое знание языка и часто прибегая к помощи Стаса, Валерия поняла главное, о чем даже в самых безудержных своих мечтаниях Хулио боялся подумать.
— Хулио! Ведь дело не кончится одним отелем. Их же может быть десять, сто? Главное, как можно больше продать таймшеров. Ведь так?
— Вы абсолютно правы! В дальнейшем я надеялся, правда, самостоятельно, поступить именно так.
— Почему самостоятельно? Мы же компаньоны. У нас же может быть целая сеть отелей! И они могут находиться не только в Испании. Ведь русский рынок колоссален. Главное начать. Наладить, — восторженно заглядывала вперед Лера.
— Все решено, — сказала она Стасу. — Завтра же берите деньги и покупайте эту необыкновенную виллу.
Шли дни. Несколько раз они совершали увлекательнейшие туристические прогулки. Город покорил Леру фантасмагорическими творениями Гауди и малопристойными, на непосвященный взгляд, скульптурами Миро. Стас отвел душу на футболе. Местная «Барселона» встречалась со столичным «Реалом». После шумного города захотелось тишины. Средиземное море гостеприимно приняло их в свои воды. После купания они упали на песок и расслабленно лежали, созерцая величественную природу. С моря потянуло прохладой, хотелось заснуть и уже никуда не ехать, но раскаленное полуденное солнце и разгулявшийся аппетит вынудили их снова отправиться в путь.
«Домой», — хотела сказать Лера, но язык не повернулся произнести это слово. Она была в гостях. А дом был там, за тридевять земель, в тридесятом царстве.
Рабочий стол Стаса все больше заваливался копиями различных документов на испанском языке, всевозможными бумажками с диаграммами и цифирью, ведомой только ему одному. Теплым светлым вечером Стас решил начать неприятный для него разговор о деньгах.
— Знаешь, завтра я хочу зарегистрировать нашу компанию.
— Отлично. Я знала, что у тебя светлая голова, — улыбнулась Лера, собирая на стол ужин. — Какое смешное название у этих пирожков — «Волосики ангела», ты не находишь?
— Могу ли я рассчитывать на твои деньги?
— Я тебя не понимаю, — удивилась Лера, разливая в бокалы апельсиновый сок. — Это деньги наши, общие. Мы вместе рисковали, когда их перевозили. Если бы не получилось, сидели бы в соседних камерах — перестукивались.
— Общих тюрем не бывает, — отозвался он. — Есть мужские и женские. Так что перестукиваться нам вряд ли бы пришлось. Как же для меня неприятен этот разговор о деньгах!.. Я как задрипанный альфонс. Мне пришлось уже вложить в дело свои сто тысяч. К сожалению, придется взять деньги и у тебя, но когда раскручусь, то все, до песеты, тебе верну. И еще… Я ставлю твое имя в соучредители компании. Веришь, Лер?
— Зачем возвращать? Ведь это же наши, общие деньги!
На том и порешили.
Глава 17
На открытой веранде, заставленной огромными горшками с экзотическими растениями, было жарко. Казалось, в палитре природы только три сочных цвета — желтый, синий и зеленый. Вокруг шуршали перистыми листьями пальмы. Апельсины прятали свои румяные щечки в густой, будто восковой листве. Воздух был напоен сладкими, томящими душу ароматами, но Лере почему-то вспомнилась луговая поляна за домом в Лихих Горках, запахи подмосковных трав клевера и кашки, плач кукушки, тоскующей от одиночества.