— Она не заводила разговор о женитьбе?
— Нет. Абсолютно. В этом вопросе у меня не было никаких сомнений. Решение я принял однозначное: одно ее слово о женитьбе, и мы расстаемся. Ты должен меня понять, я не переставал любить Кэй, не думал о разводе. Но Шейла ничего не требовала, ей нравилось сидеть и ждать, когда я к ней приду. Это фантастическое чувство — безграничная власть над человеком. Теперь она мертва. — От его голоса веяло арктическим холодом.
— И ты не можешь позвонить в полицию.
— Эд…
— А как насчет анонимного звонка? Тогда бы они начали искать убийцу.
Джек так яростно замотал головой, что я даже испугался, не оторвется ли она.
— Я оплачивал аренду квартиры, давал ей чеки, проводил много времени в ее квартире. Соседи могли запомнить меня, а хозяин дома знает мою фамилию. — Теперь его лицо блестело от пота, в глазах смешались злость и страх. — Так что копы будут искать меня. Найдут и попытаются навесить убийство на меня. Будут утверждать, что ее убил именно я. Сначала нашел где-то пистолет, а потом выкинул его. Я буду главным подозреваемым, так?
— Скорее всего.
— И Кэй все узнает, — добавил он. — Можешь себе представить, как она отреагирует.
Я мог. Если Джек называл свою семейную жизнь рутиной, то у Кэй ничего не было, кроме семьи. Она жила в раю, где всегда светило солнце, на деревьях росли деньги, а если чего и боялась, так это проиграть подряд две партии в бридж. Муж любил ее, она — мужа, Бог был на небесах, а вокруг царили тишь да благодать.
— Что же мне делать, Эд?
— Давай сформулируем вопрос иначе. Чего ты от меня ждешь?
— Помощи.
— И как я могу тебе помочь?
Он отвел глаза.
— Допустим, я твой клиент. Допустим, я пришел бы к тебе и…
— Я бы двинул тебе в ухо. Или позвонил бы в полицию. А может, и двинул бы, и позвонил.
— Но я — не клиент. Я — муж твоей сестры.
Он продолжал говорить, но я его уже не слушал. Черт, будь он моим клиентом, я бы умыл руки. Вышвырнул его и не стал бы соучастником убийства. Потому что, если бы я его не знал, если бы он не был моим шурином, я бы поставил на то, что убийца — он. У него нет оружия? За сотню долларов в половине ломбардов Нью-Йорка можно приобрести незарегистрированный револьвер или пистолет. А уж вышвырнуть его в канализационный люк — пара пустяков. Так что шансов на спасение у него было немного. Хороший прокурор завязал бы его узлом.
— Нельзя допустить, чтобы ее нашли в квартире, — услышал я свой голос. — Иначе они сложат два и два, и возьмутся за тебя.
Он поморгал, потом кивнул.
— Следовательно, они не должны ее опознать, — продолжил я. — Если опознают, выйдут на квартиру. А уж от квартиры до тебя рукой подать. Она из Нью-Йорка?
Он покачал головой.
— В городе у нее много знакомых?
— Практически никого. Но… Я лишь хотел сказать, что проводил с ней далеко не все время. Возможно, у нее были и другие интересы. Мы практически не говорили о том времени, что проводили врозь. Даже не знаю, что и сказать, Эд. Вроде бы она хотела пробиться на сцену. Роль не получила, правда, никогда об этом не говорила, но откуда-то я об этом знаю. Может… у нее были знакомые в театральном мире.
Я сказал, что такое возможно.
— Однако у полиции все равно возникнут проблемы с опознанием, если ее найдут не в квартире. Ее отпечатков, возможно, нет в картотеке. Если тело найдут, скажем, в Центральном парке, она пройдет по разряду неопознанных жертв. Возможно, они не выяснят даже ее фамилию, не говоря уже о твоей. В любом случае, ты выиграешь время. Твои чеки уйдут в банковские архивы, а владелец дома забудет тебя.
— Но настоящий убийца…
— … останется на свободе, — закончил я за него. — Не обязательно. Во-первых, настоящий убийца — ты. Не перебивай, я знаю, что ты ее не убивал. Но полиция прекратит поиски, как только выйдет на тебя. У них будет достаточно косвенных улик для того, чтобы предъявить тебе обвинение в убийстве. А тем временем настоящий убийца окончательно заметет следы. — Тут я сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Если они находят тело в Центральном парке, они не смогут сразу свалить все шишки на тебя. Им придется начинать следствие с нуля и, возможно, они-таки выйдут на настоящего убийцу.
Он аж просиял.
— Но это еще не все. Я буду знать то, что не известно им, и смогу провести собственное расследование. Возможно, у кого-то была веская причина прострелить голову Шейле Кейн. Постараюсь это выяснить.
— Ты думаешь…
— Скажу тебе честно, сейчас я ни о чем не думаю. Но постараюсь не допустить крушения вашего семейного корабля. Надо уберечь Кэй от лишних переживаний, и я не хочу, чтобы тебя судили по обвинению в убийстве. По всему выходит, что мне придется перевезти труп из квартиры в Центральный парк.