У Саманты губы задрожали. Все скопившиеся эмоции подобрались к самому краю и сейчас любое движение могло прорвать плотину. Но Лайм не стал больше углубляться в расспросы. Дёрнул её за руку и потащил к парковке. Там запихнул Саманту в старенький «Рено», как раз в объятия Бриса, и повёз домой.
Брис в её сторону даже не смотрел, только похлопал по руке, когда она села рядом. Отстранённо, как чужого человека. И Саманта всю дорогу старалась на него не смотреть и не разреветься. Она заметила, что костяшки у Бриса сбиты, значит, Кристофу досталось от обоих. Пусть эти двое просто с ней игрались, они были честны, не предлагали ничего и не просили за свою защиту многого. А теперь так выручили, что стало стыдно за попытку встретиться с кем-то за их спинами.
Лайм привёз к зданию школы. Саманта не подумала сказать свой адрес, но никто и не спросил. Время приближалось к десяти, на улице давно стемнело, несмотря на позднюю весну, фонари не включали из-за экономии, и ночь казалась тихой и опасной. Выбраться из двухдверной машины Саманта не могла, а Лайм и не собирался её выпускать: перевалился через сиденье и зажал между собой и Брисом.
– Я… Спасибо, – пробормотала Саманта, но Лайм заткнул её поцелуем.
Очень ярким, горячим. Лайм целовался с огненным напором, использовал зубы, покусывая ей нижнюю губу, и бесцеремонно выталкивал язык. Саманта от волнения и желания стала задыхаться. С Лаймом было проще и не так страшно, потому что он знал её с детства и не мог принять за обычную девушку. А вот с Брисом всё сложнее. Его руки легли ей на грудь, уже знакомо по-собственнически. И стоило Лайму отпустить её губы, как поцелуй перехватил Брис. Саманта взвизгнула, оказавшись в его объятиях, поймала ледяной взгляд, который обжигал сильнее, чем жар Лайма, и позволила целовать себя и второму парню. Они передавали её словно булочку, надкусив и слизав сахарную корочку с губ. Всё тяжелее, жарче. В машине не хватало воздуха, нетерпеливые руки ласкали и требовали. Брис спустил платье с плечиков и безжалостно теребил нестерпимо чувствительные соски. Лайм гладил бёдра, то задирал юбку, то опускал её, но когда его руки забрались в трусы, Саманту словно отрезвило.
– Не надо, – она попыталась оттолкнуть их обоих.
Наглые пальцы Лайма обхватили её член, совсем не больно, напротив, так идеально правильно, что жаром прострелило всё тело. Брис оторвался от губ и жадно вобрал в рот её сосок. Опалил своим голодом и нестерпимым желанием. У Саманты всё затвердело, встало не как у девушки. Она и не была никогда девушкой, и сейчас эти двое поймут о своей ошибке…
– Нет! – закричала она громче, а рука Лайма стала двигаться быстрее, срывая с губ стон и всхлип. Саманта была готова разрыдаться, но вместо этого застонала.
Лайм ласкал её именно так, как хотелось, твёрдыми движениями надрачивал и сопел горячо в затылок, а Брис теребил и вылизывал соски, превращая тело в расплавленный шоколад. Саманта себя не контролировала, от невероятного удовольствия трясло, дрожала каждая клеточка, не подчинялись руки и ноги. Она закричала, когда сдерживаться стало невыносимо, и выплеснулась, пачкая Лайму ладони и обивку машины. Кажется, её сперма попала даже Брису на рубашку, потому что тот остановился и поднял на неё опьянённый безумный взгляд, и в его светло-серых глазах сейчас отражалось её беспомощно расслабленное лицо.
Саманта взвыла и рванула вперёд. Невероятным образом перебралась на переднее сиденье и, открыв дверку, выпрыгнула в ночь. Не разбирая дороги, она бросилась бежать, парни выбрались следом и с каким-то нечеловеческим рычанием и криками «стой!», помчались за ней. Казалось, два голодных зверя преследуют жертву, чтобы получить то, чего она их лишила. Но Саманте нечего было им предложить. Она не девушка, совсем не такая как все, и мысль о том, чтобы подставить им зад, обжигала волной желания и первобытного ужаса: будет очень больно.
Стоило переступить порог квартиры, как лавину прорвало. Саманта рыдала так громко, что казалось, её слышали все жильцы трёхэтажки. Её преследователи остановились рядом с подъездом и дежурили под окнами пару часов, пока с работы не вернулась мать. Но именно на ней Саманта и сорвалась. Сначала требовала переехать, прямо этим же вечером, потом устроила истерику, настаивая официально сменить ей пол. Но наткнувшись на привычное слепое непонимание, собрала сумку и, заявив, что уходит из дома, выбежала в ночь. Куда идти, она не представляла. Близких друзей у Саманты не было, да и в целом друзей немного, она переписывалась с ребятами с похожими проблемами, но все они жили в других городах и странах. В лицее девочки сторонились, а мальчики насмехались. А ещё два заводилы, белокурые дьяволы, личный кошмар и проклятье. К счастью, парни уже ушли.