– Здравствуй, Танечка. Чего во дворе мучаешься?
Я уставилась на бабушку, а та продолжала:
– Может, он просто по дурости спать лег? И твоего звонка в дверь не слышал? Вроде из квартиры он не выходил. А ты быстро обернулась, в полдень убежала и уже назад приволоклась. Ой, ну и жарища! Не к добру такое!
Я кашлянула:
– Простите, вы меня знаете? Откуда?
Бабушка мелко засмеялась:
– Ну деточка. Видно, у молодых от этой погоды мозг спекся! Ты же с Никиткой уже полгода живешь, а я у него в соседках, рядом наши квартиры.
– Я?!! Живу с Никитой???
– Ты, – закивала бабушка, – хоть помнишь, как тебя зовут?
– Татьяна Ивановна Сергеева, – машинально ответила я.
– Вот, – закивала бабуля, – разум-то возвращается. Не переживай, Танечка, это ты так от жары раскисла. Оно, конечно, нехорошо советовать, но попробуй похудеть. У Никиты твоя фотография есть. Вот на ней ты хороша! Сколько ты тогда весила?
– У Никиты мой снимок???
– Да, – закивала бабуля, – в кухне, на холодильнике. Или ты не приметила раньше? Вот на нем ты хорошо смотришься. Я к соседу вчера вечером заглядывала. Хлеб у меня кончился, вижу, один скучает, ну и спросила: «А где твоя Танечка?»
Он так весь сморщился и отвечает:
«Все закончено! Сколько просил ее похудеть – не желает. Вон на фото какая толстая, а за последнее время совсем разнесло. В общем, развод у нас, хоть она и хозяйственная, и умная, и с деньгами, а на людях с ней не покажешься. Представляешь, баба Маня, поговорил с ней вчера, а она как заорет: „Фигу тебе! Если со мной жить не хочешь, то и другой не достанешься, пристрелю!“»
Неладно ты, Танечка, поступила. Никита хороший парень…
Бабка зудела, как жирная муха, я ощутила себя главной героиней пьесы абсурда. У Никиты имеется моя фотография, где я хорошо выгляжу. Соседка великолепно знает Таню Сергееву? Не раз встречала ее у двери квартиры парня?
Но я впервые пришла сюда, никогда не видела раньше бабку! И уж совершенно точно не обещала пристрелить Никиту. Не в моих правилах хвататься за револьвер, во-первых, не умею им пользоваться, во-вторых, его у меня нет, в-третьих…
– В общем, послушай меня, – услышала я голос бабушки, – плохого не посоветую. Понимаю, поругались вы. Стены в нашей избушке из бумаги, слышала, как вы утром собачились. Ступай назад да повинись перед парнем, пообещай похудеть. Дело-то не сложное, жрать не надо, а то ты постоянно с куском ходишь. Верно?
– Да, – машинально поддержала я разговор.
– Вот и умница, – вздохнула бабка, – главное, вовремя признать ошибки. Ну ладно, побегу за квасом, мои окрошку затребовали. А ты, Танечка, ступай к Никите, иди, иди, не тушуйся! Чего лавочку просиживаешь! Ну наорала ты на него, пообещала пристрелить, так не взаправду же! Милые бранятся – только тешатся! Мы с дедом тоже в свое время шороху наводили.
Продолжая тараторить, старушонка с юной прытью побежала в сторону метро. Я проводила глазами ее тщедушную фигурку, потом вздохнула. Бабуля – сумасшедшая! Вы, наверное, тоже встречали таких… Но откуда ей известно мое имя? И фото! Вдруг оно и впрямь стоит на холодильнике? Нет, такого просто не может быть! Я никогда не общалась с парнем, которого зовут Никита Дорофеев. И что делать? Есть лишь один способ проверить слова бабули.
Тяжело дыша, я снова оказалась около квартиры Никиты, оглянулась по сторонам, убедилась, что вокруг никого нет, быстро приоткрыла дверь и юркнула внутрь. Тишина оглушила меня, я вздрогнула. Господи, дай мне силы добраться до кухни, какое счастье, что тело несчастного парня лежит в комнате. Мне просто повезло, иначе.
В ту же секунду я обозлилась на себя. Таня, очнись! О каком везении может идти речь? Несчастный Никита! Надо немедленно бежать в милицию.
Я дотащилась до кухни. Небольшое, едва ли пятиметровое пространство выглядело стандартно: несколько тесно пригнанных друг к другу шкафчиков, холодильник, на дверце которого белела прижатая магнитом записка, подоконник, заставленный пустыми банками, вместо занавесок окно закрывали жалюзи, маленький стол не был покрыт скатертью… Похоже, Никита особо не утруждал себя наведением уюта.
Взгляд вернулся к холодильнику, я попятилась. Наверху стояла хлебница, самая простая, деревянная, а возле нее, в затейливой рамочке, красовалась… моя фотография.
Я схватила снимок и уставилась на него. Это я, никакого сомнения. Очень хорошо знаю платье, в котором запечатлена на фотке, темно-синее, я довольно часто надевала его, мой гардероб не отличается особой изысканностью, средства не позволяют покупать обновки, а яркие цвета я не ношу, они делают меня еще толще. Спору нет, кадр очень удачный, я выглядываю из-за колонны, поэтому всего туловища не видно, наружу торчат лишь голова, плечо, рука, часть торса и нога. Вот это мой ракурс! Но где сделан снимок? Ума не приложу.
Забыв, что нахожусь в квартире убитого парня, я села на стул, перевернула фото и увидела надпись синими чернилами: «На память Никите о нашей прогулке, моя любовь всегда с тобой, Таня». Рамочка выпала из рук, хорошо, что снимок не был застеклен, иначе мне бы пришлось собирать острые осколки. Надпись оказалась сделана моей рукой, я так пишу буквы «т» и заглавную «н», с загогулинами, говорят, это свидетельство слишком активной натуры. Не знаю, похоже, графология ошибается. Я, наоборот, пассивна. Но, простите, что происходит?
Фото мое, написано моей рукой, соседка утверждает, что я неоднократно бывала у Никиты, у нас был роман, а потом парень бросил госпожу Сергееву из-за тучной фигуры. Мы, по словам все той же соседки, поругались, я пообещала пристрелить Дорофеева и, похоже, сегодня выполнила задуманное.
Я, наверно, сплю. Некоторое время я сидела, тупо уставившись на холодильник, потом вдруг сообразила, что вижу строчки, написанные моим же почерком на листочке бумаги, который держал магнит: «Если не мне, то доставайся богу». Подписи не было.
– Эй, – прозвучал в тишине голос старушки-соседки, – Никита! Опять дверь не запер! Вот торопыга! Убежал! Обкрадут же! Ты где? Унесся! Обалдуй!
Плохо соображая, что делаю, я юркнула под стол и тут же поняла, как это глупо: скатерти нет, сижу, как собака в аквариуме, вся на виду. Вот влипла!
– Никита! – орала активная бабка. – Эге-гей! Ау? О-о-о! Это чтооо! Мамочки! Спасите! Милиция!
Издавая немыслимые вопли, старуха унеслась прочь. Я сразу поняла, что произошло. Любопытная, не по возрасту активная бабка обнаружила труп соседа и ринулась в свою квартиру вызывать милицию. Однако повезло стражам порядка! Примчатся на место происшествия, а тут и предполагаемая кандидатка на роль убийцы, сидит себе под столом, сжимая в лапках доказательство собственной причастности ко всей истории: снимочек с надписью.
Не успела я додуматься до последней мысли, как тело, словно пружина, вылетело из укрытия, на пол с грохотом обвалились все стоявшие на столе предметы: солонка, чайник, блюдце, хлебница…
Но мне было не до утвари, нужно убегать из нехорошей квартиры со скоростью ветра.
Очнулась я в маршрутном такси. Не спрашивайте, как оказалась в дребезжащей колымаге, не помню. Но, наверное, мой внешний вид не вызывал у окружающих никакого удивления, потому что пассажиры спокойно занимались своими делами. Сидевший справа у окна мужчина в бейсболке играл в стрелялку на мобильном телефоне. Две молодые женщины, устроившись на сиденье напротив меня, щебетали о своем.
– Слышь, Кать, – говорила одна, – чё делать, мне Мишка цепочку подарил, дико красивую!
– Носи на шее! – спокойно ответила Катя.
– С ума сошла! Чё мужу-то сказать! Откуда украшение?
Катя призадумалась: