Подходит священник с Библией на руках, его белый плащ волочит землю. Я отключаюсь, пока он болтает о Господе, Иисусе Христе и о том, как мой отец спокоен. Я хочу обрести покой. Я хочу, чтобы смятение во мне ушло. Его гроб опускают в темную яму, и я подхожу ближе к краю, вытаскивая его кольцо из кармана. Я целую его перед тем, как бросить на дерево. - Покойтесь с миром, мистер, - шепчу я, бросая священнику пачку банкнот, прежде чем повернуться и уйти.
В тот момент, когда я падаю на сиденье машины, я вытаскиваю фляжку из внутреннего кармана и наполовину глотаю, наблюдая, как мужчины сгребают землю в яму. И я не уйду, пока они не закончат.
Когда я медленно еду по переулку к главной дороге я набираю Брэда, игнорируя бесконечные пропущенные звонки дяди Эрни.
«Что-нибудь неприятное?» Я говорю, как только он ответит.
«Вы имеете в виду, кроме сотен людей, оплакивающих гроб, полный кирпичей?»
«Да», - коротко отвечаю я, мое настроение не интересует шутки.
«Сын Карло Блэка пропал без вести на похоронах. Шепот можно было слышать на многие мили ». Я слышу шаги, а затем хлопанье дверцы машины. «Твой дядя Эрни знает, что что-то не так. Он знает, что ты не упустишь этого из-за всего мира.
«Я разберусь с Эрни. Что-нибудь еще?"
«Ты имеешь в виду кого-нибудь здесь, чтобы убить вас?» Он слегка смеется. «Я сомневаюсь, что они выйдут из своего укрытия, чтобы спросить, где ты, черт возьми». Двигатель запускается, двери других машин закрываются, мои люди присоединяются к Брэду. «Наши глаза открыты. Ничего очевидного. Спиттл тоже была здесь и спрашивала о тебе.
«У Спиттла чертовски есть желание смерти». Я сворачиваю на главную дорогу и ставлю ногу. «Увидимся в доме». Я кладу трубку и включаю радио, удивленно качая головой, когда один из любимых треков моего отца вторгается в мой слух. Отис Реддинг поет Sittin 'on the Dock of the Bay. Я присоединяюсь к нему, упираюсь локтем в окно и расслабляюсь на сидении.
* * *
Когда я подъезжаю, устанавливают новые ворота, строят новую стену, цемент еще мокрый. Рабочие отодвигаются, пропуская меня, и я с облегчением вздыхаю, подъезжая к подъездной дорожке и паркуясь.
Когда я иду по тропинке к задней части здания, самому быстрому пути к моему офису, я смотрю вверх и вижу Розу, стоящую на своей террасе, всего в нескольких метрах от искореженных остатков моего собственного балкона. Она завернута в полотенце, ее мокрые волосы собраны высоко, руки упираются в металлические перила. Смотрит на меня. Я отрываю глаза и вхожу в дом через садовую дверь в гостиной, идя в коридор, ведущий в мой кабинет. Я вижу впереди Эстер с кипой полотенец в руках. «Иди, скажи Розе, чтобы она слезла с террасы», - рявкаю я, недоумевая, почему я вообще беспокоюсь. Женщина полностью игнорирует свою жизнь. Какого хрена я должен волноваться?
Эстер кивает и уходит, а я переступаю порог своего офиса, хватаю бутылку виски и делаю то, что, кажется, у меня сейчас так хорошо получается. Я расстегиваю галстук, расстегиваю верхнюю пуговицу и падаю в кресло. Я открываю нижний ящик и вытаскиваю фотографию Папы в рамке. «Не смотри на меня так», - бормочу я, ставя бутылку перед собой и поднося бутылку к губам, глотая больше, чем следовало бы, пока он наблюдает за мной. Меня убивает мысль, что он разочаровался во мне. Его не было несколько недель, и все пропало.
Еще скотч.
* * *
К тому времени, когда Брэд вернулся через некоторое время, я проигнорировал десятки пропущенных звонков от Спиттла и дяди Эрни и проглотил почти всю бутылку виски, алкоголь полностью притупил мои чувства, мое тело впервые расслабилось сегодня. Он смотрит на меня и вздыхает.
«Пошел ты на хуй», - бормочу я, делая еще один глоток из принципа. «Я похоронил своего отца сегодня. Я заслуживаю выпивки ».
"Как все прошло?" - спрашивает Брэд, протягивая руку к бутылке. Я нехотя сдаюсь, и он отбивает некоторые обратно.
«Я слышал, как он проклинал мою задницу к черту», - признаюсь я, принимая бутылку обратно, и мне нравилось, как мой разум становится расплывчатым. «Чего хочет Спиттл?» Я показываю на свой телефон, где на меня светятся пропущенные звонки.
«Он меня поймал. Я собираюсь выяснить, кто этот стрелок и на кого, черт возьми, он работает».