«Я тоже отчаянно хочу стать мамой», - говорю я в ответ, и она вздыхает. Это все, что мне нужно сказать. Все это следует сказать.
«Тогда ты будешь». Она сглатывает, сдерживая слезы. Мой сын ничего не знает, кроме этой любящей его женщины. Я никогда не смогу забрать ее у него.
На короткое время наступает тишина, мы оба думаем, делая столь необходимые глотки вина. «Я боюсь», - признаю я.
"Напугана?"
«Что, если он меня не примет?»
Понимающая улыбка появляется на ее лице. «Дэнни - самый рассудительный, мудрый и добрый десятилетний ребенок, которого я когда-либо знала. Он полон сердца, Роза. Он не отвергнет тебя».
Дэнни. Они зовут его Дэнни. Боль режет меня, и не только из-за этого. То, что она знает о моем мальчике, больно. Сколько я не знаю, больнее.
Я смотрю мимо Хилари, когда слышу, как подъезжает машина. «О, это они». Она вскакивает и в панике стирает фартук.
"Они?"
«Даниэль и мой муж».
Я вскакиваю со стула. "О Боже." Я ставлю вино и следую за Хилари, теребя свою одежду. "Я должен идти. Сейчас неподходящее время. Тебе нужно сесть ему и рассказать обо мне». Я ищу способ спастись.
Хилари хватает меня за запястье, чтобы остановить бегство, и я в шоке смотрю на нее. «Ты должна хотя бы познакомиться с моим мужем». Ее осанка выпрямляется, внутренняя сила растет. «Я отправлю Дэниела наверх, чтобы мы вместе поговорили о том, что будет дальше. Я застряла достаточно долго. Ты подождешь здесь?
Она направляется к входной двери, похоже, не давая мне выбора, и я опускаюсь на стул и отталкиваю вино перед собой, вместо этого выбирая воду. Я слышу, как закрывается дверь. Я слышу мужчину, а затем неоспоримый звук, как он приветствует Хилари поцелуем.
«Почему бы тебе не принять душ?» Хилари говорит Дэниелу. «Убирайся из этой грязной футбольной формы. Сначала сними шипы.
"Хорошо." Его голос, молодой и сладкий, пробуждает мои эмоции, когда я слышу, как его шипы ударяются об пол. Шипы, которые я видела на фотографии, перекинутые через его плечо. Затем его грохочущие шаги поднимаются по лестнице.
Я смотрю на деревянный стол, его начинает трясти. Я слышу приглушенный шепот из коридора: Хилари, очевидно, доводит своего мужа до скорости. Я напряженно жду, пока он не войдет на кухню. У него серебристые волосы, старомодные очки. Отец Даниила. Он ничего не говорит. Просто кивает, вдыхает и снова выходит из комнаты. В его глазах стояли слезы. Ему нужно было визуальное подтверждение моего существования.
Следующие пятнадцать минут вопрос за вопросом крутятся у меня в голове. Я размышляю, что я сделаю это, если муж Хилари не будет так дружелюбен и приветлив на моей стороне. Интересно, пошлет ли он меня чемоданами? Интересно, когда они скажут Даниэлю и как. Интересно, сколько еще мне придется ждать встречи с ним? Я слышала его голос, и внутренняя боль только усилилась. Интересно, откажется ли от меня мой сын? Или даже что я сделаю, если он меня обнимет. Не думаю, что я действительно готовилась к этому. Я думала, что да. Теперь я здесь, я нервничаю. Поэтому, когда я слышу, как открывается дверь, я вскакиваю со стула, как молния, вспыхивает напряженный пот, мое сердце бешено бьется, снова и снова сильно ударяясь по груди. Я ожидаю увидеть Хилари и ее мужа. Но нет. «О, Боже», - выдыхаю я, пытаясь стабилизировать пульс.
На кухню заходит мальчик, и я теряю способность дышать. Я слепо тянусь к столу, чтобы удержаться в вертикальном положении, поскольку он смотрит на меня с интересом, и я не знаю, что делать. Моя голова требует, чтобы я что-то сказала, но снова я онемела. Ошеломлена. Перегружена. Не только потому, что передо мной стоит мой ребенок - мальчик, о котором я мечтала каждую ночь на протяжении десяти лет. Но потому что на этой планете нет ни одного человека, который мог бы отрицать, что он мой. Я видела фотографии, но они всегда были на расстоянии. У меня никогда не было возможности полюбоваться его внешностью. Все в нем - это я. Темный оттенок его волос. Глубина его глаз. Его цвет лица, его подбородок, его нос. Даже его ресницы длинные и девчачьи. Если бы я не знала лучше, я бы спросила, был ли вообще другой человек, участвовавший в его создании. И я полна благодарности за эту маленькую милость. Он не похож на монстра.