Я был излишне прям. Ревнивая досада
Не внемлет разуму. Ей ненавистен тот,
Кто масла ярости в ее костер не льет.
Но вот уже идет Британик. Он в смятенье,
И ты разделишь с ним и скорбь, и возмущенье,
И тех начнешь винить, и клясть, и унижать,
С кем цезарь, может быть, не стал совет держать.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Британик, Агриппина, Нарцисс, Альбина.
Агриппина
Куда ты так спешишь, Британик? Знать бы надо
Повсюду здесь враги, повсюду здесь засада.
Что ищешь во дворце?
Британик
Все, госпожа моя,
Все, что похитил он и что утратил я.
Насильно Юнию сюда легионеры
Средь ночи привели. О скорбь, о боль без меры!
Она, что так всегда пуглива и нежна,
Должно быть, ужасом она поражена!
Нет Юнии со мной! Мы друг для друга были
Оплотом в горести, но нас разъединили,
Разрознили сердца, затем что их союз
Обоим помогал нести печалей груз.
Агриппина
Довольно. Да, ты прав, и я с тобой согласна.
Все высказала я сегодня громогласно,
Тебя опередив. Но это гнев пустой,
И я по-прежнему в долгу перед тобой.
К Палласу я спешу. И ты внемли совету:
Иди за мной. Мы там беседу кончим эту.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Британик, Нарцисс.
Британик
Могу ли я, Нарцисс, поверить ей вполне?
Она - Нерона мать и, стало быть, ко мне
Питает ненависть. Когда на Агриппине
Женился мой отец, к безвременной кончине
Шагами быстрыми пошел: ты мне внушал,
Что Клавдий замыслам своей жены мешал.
Нарцисс
Все так, но сын вонзил в нее обиды жало.
Подумай, не она ль так твердо обещала,
Что будет Юния твоей? У вас, поверь,
И помыслы, и цель - все общее теперь.
Запомни, что дворец к стенаньям безучастен,
Зато он силу чтит и страх над ним всевластен.
А если жалобы начнешь ты расточать,
Придется весь свой век без отзыва кричать.
Британик
Нарцисс, ты знаешь все, все тайные стремленья
И сам не думаешь, что без сопротивленья
Империю отдам и, устрашась борьбы,
Как раб, склонюсь к ногам злокозненной судьбы.
Но я совсем один. Боясь моей недоли,
Меня друзья отца не окружают боле,
А те немногие, что верны до конца,
Вождем не изберут незрелого юнца.
Я начал понимать немногим больше года,
Что в Риме для меня вседневно - непогода.
Кто прежде другом был, тот нынче стал врагом.
Куда ни погляжу - предатели кругом.
Я взят в кольцо толпой продажной и бесчестной.
Что ни задумаю - Нерону все известно.
Он слышит каждый вздох, предвидит каждый шаг,
И замыслы мои не хуже знает враг,
Чем ты, мой лучший друг. Везде глаза и уши.
Не ведаю, как быть.
Нарцисс
О низменные души!...
Болтливых языков, мой господин, беги,
Будь осмотрителен и тайны береги.
Британик
Дается не легко наука недоверья:
Как прямодушному постигнуть лицемерье?
Но ты мне друг, Нарцисс. Все думы, все мечты
Клянусь, их будешь знать отныне только ты.
Недаром мой отец хвалил тебя: не ты ли,
Вольноотпущенник, когда все изменили,
И охранял меня, и предостерегал,
И путь прокладывал среди подводных скал.
Поди к друзьям, узнай, сердца дол_и_т ли дрема
Или ее стряхнул удар такого грома?
Прислушайся к речам, в глаза им загляни
Поддержут ли меня в моей борьбе они?
И, главное, узнай, где Юния томится?
Какой невзгоды ждет? Какой беды боится?
Стоит ли день и ночь охрана у дверей?
Удастся ли, Нарцисс, мне повидаться с ней?
К Палласу я иду. Отцом моим он тоже,
Как ты, отпущен был и, знаю, мне поможет.
Там с Агриппиною я стакнусь, а потом,
Как бы идя за ней, пойду своим путем.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Нерон, Бурр, Нарцисс, стража.
Нерон
Да, да, мой добрый Бурр, она мне мать, я знаю,
И своенравие безмолвно ей спускаю, {56}
Но наглеца-слугу я в порошок сотру!
Давно против меня Паллас ведет игру.
Он Агриппине лжет и душу ей смущает,
Британика восстать на брата наущает
И в этом преуспел: они - мой брат и мать
Готовы день и ночь презренному внимать.
Их должно разлучить. Терпенью есть граница
Он перешел ее. Пусть тотчас удалится,
Покинет Рим и двор, исчезнет, сгинет с глаз.
Незамедлительно исполнить мой приказ,
Не то империя не будет знать покоя.
Ступайте. Ты, Нарцисс, останешься со мною.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Нерон, Нарцисс.
Нарцисс
Ну вот, и Юния теперь в твоих руках,
А с ней и Рим, весь Рим. Врагов терзает страх:
Паллас подстегивал пустые упованья,
Теперь он слушает бесплодные стенанья.
Но как это понять? Мой цезарь удручен,
Его высокий дух смятен и омрачен,
Как у Британика, блуждает взгляд тоскливый...
О чем печалится Фортуны друг счастливый?
За все ее дары богиню славословь!
Нерон
Свершилось наконец: Нерон узнал любовь.
Нарцисс
Ты?
Нерон
Я. В единый миг, Нарцисс, и до могилы.
Люблю, боготворю, вся жизнь на службу милой,
На службу Юнии!
Нарцисс
Ты Юнию назвал?
Нерон
Чтоб на нее взглянуть, я среди ночи встал.
В мерцанье факелов, в холодном блеске стали
Слезинки на глазах у Юнии сверкали.
Был прерван сон ее в глухой полночный час,
И как она была красива без прикрас!
Шум в тишине ночной, во мраке пятна света,
Меж грубых воинов она, полуодета,
Прелестное лицо в кругу свирепых лиц,
И трепетание увлажненных ресниц
Все, все слилось в одно, и я, как бы прикован,
Стоял, едва дыша, пронзен и очарован.
Хотел заговорить - мне голос изменил.
И увели ее, и молча проводил
Я взглядом Юнию. Потом в своем покое
Тот образ неземной я видел пред собою,
И сколько произнес восторженных речей!
Скажу ли? По душе мне даже слез ручей,
Что льет из-за меня. Хотел просить прощенья,
Но робко умолкал, и за свои мученья
Ей наказанием грозил и, полонен
Порывом новых чувств, забыл, что значит сон.
Но, может быть, Нарцисс, все это заблужденье
И днем покажется прекрасное виденье
Не столь пленительным для сердца и для глаз?