Легионер расправил плечи:
– Я вас не подведу, господин командир.
– Рад слышать. Свободен.
Они обменялись салютами, новый опцион повернулся на каблуках и строевым шагом вышел из комнаты. Прислушиваясь к стуку его каблуков по полу вестибюля здания штаба, Макрон улыбнулся. Вот это настоящая военная подготовка – обучать людей на случай войны и использовать свои умения на деле. Именно для такой жизни он родился.
Макрон услышал, как к кабинету приближаются новые шаги, и в дверь постучал один из служащих, оставленных Катоном. Он вошел, держа в руках целую кучу восковых табличек.
– Это что такое? – поинтересовался Макрон.
– Отчет о проблемах с амбаром для хранения зерна, господин командир. Один из столбов упал, и крысы добрались до наших припасов. Уничтожили десять мер ячменя. Далее, документы на новое назначение Диодора. Остальное – бумаги по численному составу и сведения, касающиеся иллирийцев. Я подумал, что вы захотите на них взглянуть.
– Разумеется. Положи на стол.
Секретарь положил таблички на стол и ушел, оставив Макрона наедине с ними. Ветеран раздраженно вздохнул. Вот тебе и надлежащая военная подготовка… Будь здесь Катон, бумажной работой занимался бы он.
– Везучий ублюдок, – мрачно пробормотал центурион.
И тут он впервые заметил маленькую коробочку с игральными костями, лежавшую на краю стола и выглядывавшую из-под одной из табличек. Внутри у Макрона все сжалось. Его друг забыл взять с собой счастливые кости. Макрон не мог избавиться от мысли, что это дурной знак. Очень дурной.
Глава 6
– Приветствую тебя, префект Катон! – Легат Квинтат тепло улыбнулся, подняв голову от тарелки с вечерней трапезой. – Заходи, присаживайся, я попрошу принести еще еды.
– Спасибо, господин легат, но нет. Мои люди проделали марш-бросок, чтобы добраться сюда. Они устали, и я хочу проследить, чтобы им выделили палатки, и найти для них еду. Я зашел доложить о нашем прибытии.
– Сначала ты намерен позаботиться о своих людях, да? Хорошо. Побольше бы таких командиров. – Легат быстро прожевал и проглотил кусок, и выражение его лица стало более официальным. – Так какова причина марш-броска и опоздания?
– Мы задержались из-за того, что когорта, отправленная на замену, пришла позже, чем мы ее ждали, господин легат.
– Интересно, и почему же иллирийцы опоздали?
Катон чувствовал себя неуютно из-за того, что ему приходилось выдавать другого офицера, но ему задали прямой вопрос, а Фортун не сделал ничего, чтобы Катон захотел его защищать.
– Возможно, это как-то связано с гражданскими лицами, которые пришли вместе с ними.
Квинтат удивленно приподнял бровь:
– Гражданские лица? И кто разрешил?.. Нет, подожди. Дай-ка, угадаю… Скорее всего, продажный пес, префект Восьмого. Не сомневаюсь, что центурион от имени семей и поставщиков, снабжающих его людей, заплатил ему кругленькую сумму. – Он коротко рассмеялся. – Плацид чрезвычайно амбициозен, к тому же достаточно жаден и любит взятки, чтобы далеко пойти. Возможно, мне следует за ним приглядывать.
– Это может быть мудрым решением, учитывая, что он должен заботиться о военных целях Рима, а не о том, чтобы набивать свой кошель.
Квинтат настороженно взглянул на Катона:
– Не все из нас имеют такие же высокие моральные принципы, коими, по твоим представлениям, ты наделен в изобилии.
Катон напрягся.
– Я всего лишь хочу всеми силами служить Риму и жду, что другие будут поступать так же.
– Неужели? Интересно почему? Мне трудно поверить, что человек с твоим высоким интеллектом и опытом хочет, чтобы те, кто занимает высокое положение, имели такое же наивное чувство долга, как простые солдаты. Величие Рима – это идея, которую аристократы скармливают плебсу с первых дней Республики, чтобы оправдать свое возвышение.
На мгновение цинизм Квинтата вызвал у Катона приступ холодной ярости.
– Полагаю, в некоторых случаях вы правы, господин легат, но даже в Сенате есть люди, обладающие честью.
– В таком случае они дураки, и ты совершаешь глупость, веря в них. – Все следы добродушия исчезли с лица легата. – Я ожидал от тебя другого, Катон. После всего, что ты делал на службе у Нарцисса, я считал тебя таким же, как я сам.
– Я не жалею, что разочаровал вас, господин легат.
Наступила короткая пауза, когда двое мужчин буравили друг друга глазами под приглушенные звуки жизни ничего не ведающего военного лагеря. Потом Квинтат, у которого пропал аппетит, отодвинул тарелку.