Возглавлял баронов граф Ланкастер, соединивший в своих руках четыре графства — Линкольн, Лестер, Дерби и Ланкастер — и, подобно королю, приходившийся внуком Генриху III. Окончание долгой борьбы с Эдуардом II предоставило ему высшую власть в королевстве, но его характер оказался, по-видимому, ниже его положения. Не способный к управлению, он только с завистью смотрел на новых советников, которых приблизил к себе король, — двух Деспенсеров, старшего и младшего. Возвышение младшего, которому король пожаловал графство Гламорган вместе с рукой его наследницы, было достаточно быстрым, чтобы возбудить общую зависть, и Ланкастеру нетрудно было силой оружия добиться изгнания его из королевства.
Уже поколебавшиеся симпатии народа повернулись к королю вследствие оскорбления, нанесенного королеве, перед которой леди Бедлесмир заперла двери замка Ледс, а неожиданная храбрость, которую проявил в отмщении обиды, придала новые силы его сторонникам. Он нашел себя достаточно сильным, чтобы вернуть Деспенсера, а когда Ланкастер созвал баронов, чтобы снова изгнать его, слабость их партии обнаружилась в предательских переговорах графа с шотландцами и в поспешном отступлении к северу с приближением армии короля. При Боробридже его силы были остановлены и рассеяны, а сам граф приведен пленником к Эдуарду II в Понтефрект, подвергнут суду и осужден за измену на смерть. «Сжалься надо мной, Царь Небесный! — воскликнул Ланкастер, когда его на сером пони без узды везли на казнь, — ибо царь земной покинул меня».
За его смертью последовала гибель многих его приверженцев и пленение других; между тем парламент в Йорке уничтожил приговор против Деспенсеров и отменил «распоряжения». Однако этому парламенту 1322 года и, может быть, победоносной уверенности роялистов Англия обязана знаменитым постановлением, объясняющим политику Деспенсеров и гласящим, что все законы касательно «положения короны или королевства и народа должны быть обсуждаемы, принимаемы и устанавливаемы в парламенте государем, королем и соглашением прелатов, графов, баронов и общин королевства сообразно бывшему доселе обычаю». Содержание этого замечательного постановления наводит на мысль о том, что внезапный поворот народного чувства зависел от присвоения баронами всей законодательной власти. Но высокомерие Деспенсеров, полная неудача нового похода в Шотландию и унизительное перемирие, которое Эдуард II вынужден был заключить с Брюсом, скоро лишили корону временной популярности и привели ко внезапному перевороту, которым закончилось это несчастное царствование.
Было условлено, что королева, сестра короля Франции, отправится на родину для заключения договора между обеими странами, распри которых снова грозили войной; за королевой последовал ее сын, двенадцатилетний мальчик, чтобы от имени отца принести присягу герцогству Гиень (прежняя Аквитания). Однако ни просьбами, ни угрозами король не мог побудить к возвращению жену и сына; связь королевы с тайным заговором знати раскрылась тогда, когда примас и бароны по ее высадке в Оруэле поспешили под ее знамена. Покинутый всеми, отвергнутый гражданами Лондона, у которых он просил помощи, король поспешно бежал на запад и сел с Деспенсерами на корабль, но ветер снова пригнал беглецов к берегу Уэльса, где они попали в руки нового графа Ланкастера.
Младший Деспенсер тотчас был повешен на виселице в 50 футов высотой, а король посажен под стражу в Кенильворте впредь до решения его участи парламентом, созванным для этой цели в Вестминстере. Собравшиеся пэры смело вернулись к старому обычаю английской Конституции и провозгласили свое право низложить короля, который оказался недостойным власти. Никто не поднял голоса в защиту Эдуарда II; протестовали только четыре прелата, когда молодой принц был провозглашен королем и в качестве государя представлен народу. Юридическую форму перевороту придал билль, обвинявший пленного монарха в беспечности, неспособности, потере Шотландии, в нарушении коронационной присяги и в угнетении церкви и баронов; ввиду доказанности этого и было постановлено, что Эдуард Кернарвонский перестал царствовать и что корона перешла к его сыну, Эдуарду Виндзорскому. Парламент отправил в Кенильворт депутацию, чтобы получить от развенчанного короля согласие на его низложение, и Эдуард, «одетый в простое черное платье», подчинился своей участи.