Сэр Уильям Трессел тотчас же обратился к нему со словами, которые лучше, чем что-либо другое, показывают характер шага, сделанного парламентом: «Я, Уильям Трессел, представитель графов, баронов и других, имея на то полные и достаточные полномочия, возвращаю и отдаю назад Вам, Эдуард, бывший король Англии, присягу и верность лиц, названных здесь, и разрушаю и освобождаю их от этого наилучшим образом, предписываемым законом и обычаем. И теперь я объявляю от их имени, что они не будут больше Вашими верными подданными и не желают владеть чем-нибудь от Вас как от короля, а будут считать Вас впредь частным лицом без всякого следа королевского достоинства». За этими торжественными словами последовал выразительный обряд. Сэр Томас Блаунт, гофмаршал короля, сломал свой жезл, что делалось только в случае смерти государя, и объявил об освобождении от их обязанностей всех лиц, состоявших на службе у короля. В следующем сентябре король был умерщвлен в замке Беркли.
Глава VI
БОРЬБА ШОТЛАНДИИ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ (1306–1342 гг.)
Чтобы составить ясное представление о конституционной борьбе между королем и баронами, мы отложили до окончания рассказ ее о великой войне, в течение всего этого периода бушевавшей на севере.
С Пертской конвокацией, казалось, закончилось завоевание Шотландии и упрочение в ней порядка. Эдуард I уже собирался созвать парламент для обоих народов в Карлайле, когда покоренная страна вдруг снова взялась за оружие под предводительством Роберта Брюса, внука одного из прежних претендентов на престол. Нормандский род Брюсов принадлежал к йоркширскому дворянству, но путем заключения браков приобрел также графство Каррик и лордство Аннандэл. И претендент, и его сын почти все время были на стороне Англии в ее борьбе с Баллиолом и Уоллесом; сам Роберт воспитывался при английском дворе и пользовался милостью короля.
Удаление Баллиола придало притязаниям Брюса новую силу, а раскрытие интриги, завязанной им с епископом Сент Эндрюса, так возмутило Эдуарда I, что Роберт должен был спасать свою жизнь бегством за границу. В церкви францисканцев в Демфризе он встретил Комайна, лорда Бедноха, измене которого приписывал раскрытие своих планов, и, обменявшись с ним несколькими горячими словами, заколол его кинжалом. Этот поступок не допускал забвения, и Брюс вынужден был ради своей безопасности через шесть недель возложить на себя корону в Сконском аббатстве. При вести об этом Шотландия снова взялась за оружие, и Эдуард I должен был снова выступить против своего непобедимого врага. Убийство Комайна заставило короля забыть о жалости: он грозил смертью всем участникам преступления и выставил напоказ в клетке, построенной для этого в одной из башен Бервика, графиню Бечэн, возложившую корону на голову Брюса.
Во время парадного обеда, данного королем в честь получения его сыном рыцарского звания, он поклялся над лебедем, — главным блюдом королевского стола, — посвятить остаток своих дней отмщению убийце. Во время этого обета Брюс, спасая свою жизнь, уже бежал на западные острова. «Отныне, — сказал он своей жене при коронации, — Вы королева Шотландии, а я ее король». — «Боюсь я, — отвечала Мария Брюс, — что мы только играем в королей, как дети — в свои игрушки». Игра скоро стала горькой действительностью. Небольшого английского отряда под начальством Эмера де Валанс оказалось достаточно для поражения нестройных полчищ, собравшихся вокруг нового короля, и бегство Брюса отдало его приверженцев в руки Эдуарда I. Вельможи один за другим всходили на эшафот. Граф Этол сослался на свое родство с королевским домом. «Его единственным преимуществом, — гневно отвечал на это король, — будет повешение на более высокой виселице». Английские судьи вешали рядом рыцарей и священников, жена и дочь Брюса были брошены в тюрьму. Сам Брюс предложил принцу Эдуарду II сдаться, но это только еще больше возмутило короля. «Кто смеет, — воскликнул он, — без нашего ведома вступать в переговоры с нашим изменником?» И, поднявшись с одра болезни, он повел свою армию на север завершать завоевание. Но рука смерти уже витала над ним, и на виду у всей Шотландии старый король испустил дух.
Смерть Эдуарда I только на один момент остановила движение его армии на север. Граф Пемброк перевел ее через границу и без сопротивления овладел страной. Брюс повел жизнь отчаянного авантюриста; даже горские вожди, в замках которых он находил убежище, были врагами человека, претендовавшего на престол враждебной им низменной Шотландии. Эти невзгоды и превратили убийцу Комайна в славного народного вождя. Смелый и храбрый, с повелительной осанкой и веселым характером, Брюс переносил превратности судьбы с неизменным мужеством. В легендах, создавшихся вокруг его имени, мы видим его в горных долинах прислушивающимся к лаю преследующих его ищеек или защищающим в одиночку горный проход от толпы диких горцев. Иногда небольшой кучке его спутников приходилось довольствоваться плодами собственной охоты или рыбной ловли, иногда — разбегаться ради безопасности, когда враги преследовали их до самого убежища. Самому Брюсу не раз приходилось сбрасывать кольчугу и спасать свою жизнь, босиком карабкаясь на скалы. Но мало-помалу мрачное небо прояснилось. По мере обострения борьбы между Эдуардом II и его баронами гнет англичан слабел. Первым из баронов низменности к Брюсу вернулся любимец шотландских историков Джеймс Дуглас, и его смелый шаг ободрил приверженцев короля. Однажды Брюс захватил врасплох собственный дом, уже отданный англичанину, съел обед, приготовленный для нового хозяина, убил своих пленников и побросал их трупы на костер, сложенный у ворот замка. Потом он вышиб донья у винных бочек, так что вино смешалось с их кровью, и поджег дом.