Король-монах стал во главе своей армии, но отказался иметь в руках что-либо, кроме посоха, и пал на поле сражения. Его смерть повлекла за собой бегство войска и подчинение государства Пенде. Между тем Кадваллон опустошал в это время Дейру и даже захватил Йорк, но это торжество бриттов было так же скоротечно, как и неожиданно. Освальд, второй сын Этельфрида, стал во главе своего народа, собрал небольшую армию нортумбрийцев и расположился с ней около римской стены. Вместо знамени король собственноручно держал большой крест, приказав солдатам рыть яму для его водружения. Потом, упав на колени, он воззвал к своему войску, прося его молиться «Богу живому», и Кадваллон, последний герой бриттов, пал в битве на «небесном поле», как впоследствии назвали поле сражения у римской стены. В течение последовавших семи лет могущество Освальда равнялось могуществу Этельфрида и Эдвина.
В этой борьбе Освальда с язычниками за торжество креста был решительно ни при чем миссионер Паулин, убежавший из Нортумбрии тотчас же после смерти Эдвина, да и сама римско-христианская церковь в Кенте впала ввиду языческой реакции в полное бездействие. Но тем энергичнее началась в это время деятельность миссионеров из Ирландии. Чтобы понять все значение этой перемены, необходимо напомнить, что до прибытия англов в Британию христианская церковь уже охватила все европейские страны, исключая Германию, и простиралась на север до самой Ирландии. Завоевание Британии язычниками-англами внедрило языческие алтари в самое сердце христианского мира и разделило его на две неравные части: с одной стороны — подчиненные римской курии церкви Италии, Испании и Галлии, с другой — самостоятельная церковь Ирландии.
Положение этих двух частей западного христианства было совершенно различным: сила христианства в Италии, Испании и Галлии расходовалась больше всего на борьбу за существование, тогда как оставшаяся в стороне от всяких нашествий Ирландия развила в себе после обращения в христианство такую энергию, какой никогда уже больше не проявляла. Христианство было там принято с энтузиазмом, и вслед за ним появились в Ирландии и своя литература, и свое искусство. Изгнание из Европы науки и изучение Библии нашли убежище в знаменитых школах Дэрро и Арма, ставших университетами западного мира. Новая христианская жизнь забила таким ключом, которому скоро стали тесными пределы Ирландии. Не прошло и полвека со смерти Патрика, первого миссионера Ирландии, как уже ирландские христиане ревностно бросились на борьбу с язычеством, еще сильно коренившимся в христианском мире. Они стали работать среди пиктов Шотландии и фризов северных морей. Ирландский миссионер Колумбан основал монастыри в Бургундии и в Апеннинах, а кантон Сент Галль носит и поныне имя другого ирландского миссионера, перед которым с воем исчезали за Константским озером духи лесов и вод. Некоторое время казалось, что течение всемирной истории изменяется, что побежденная римлянами и германцами кельтская раса одерживает нравственную победу над своими завоевателями и что не латинское, а кельтское христианство возьмет в свои руки судьбы западной церкви.
На каменистом и неплодородном острове напротив западного берега Шотландии ирландский выходец Колумбан основал знаменитый монастырь Ионы. Там нашел убежище в дни своей юности Освальд, а вступив на престол Нортумбрии, он вызвал оттуда к себе христианских миссионеров. Первый проповедник, явившийся по его зову, не имел успеха. Он возвратился в монастырь, где и заявил братии, что среди такого упрямого и варварского народа, как нортумбрийцы, никакая пропаганда немыслима. «Что же служит этому причиной, их ли упорство или твоя строгость, — заметил рассказчику один из братьев, Айдан. — Разве ты забыл слово божие, что надо давать сперва молоко, а уже потом мясо?» Взоры всех присутствующих обратились на говорящего, увидев в нем человека, наиболее способного занять в Нортумбрии место миссионера, и по их общему настоянию Айдан отправился туда и учредил епископскую кафедру на острове Линдисфарне. Из основанного там же монастыря, благодаря которому и сам остров стал называться Святым островом, проповедники рассеялись по языческим странам. Боизиль водил небольшую группу миссионеров даже в долину Твида, а сам Айдан ходил пешком по Берниции, проповедуя Евангелие поселянам.