Прибытие остатков армии Мура и известие о поражениях в Испании превратили величайшие надежды Англии в глубочайшее отчаяние, но Кэннинг оставался непоколебим. В день очищения Ла-Коруньи он подписал союзный договор с испанцами в Кадисе, и английское войско в Лиссабоне, уже готовившееся покинуть Португалию, было подкреплено свежим отрядом в 13 тысяч человек и поставлено под командование сэра Артура Уэллесли. «Португалию, — писал он спокойно, — можно защищать против любого войска, которое пошлют на нее французы». В этот критический момент лучшие французские войска и сам император были отвлечены из Испании на Дунай, так как испанское восстание побудило Австрию, равно как и Англию, к возобновлению войны. Поэтому, когда маршал Сульт стал угрожать Лиссабону с севера, Уэллесли смело двинулся против него, вынудил его к бедственному отступлению от Опорто и, внезапно изменив направление своих действий, поспешил с 20 тысячами человек через Абрантес на Мадрид. На пути к нему присоединилось испанское войско в 30 тысяч человек, и кровавая битва с равносильной французской армией при Талавере в июле 1809 года восстановила славу английского оружия. С обеих сторон потери были громадными, и в конце сражения французы отступили; но победа не дала результатов из-за внезапного появления Сульта на линии наступления англичан, что принудило Уэллесли поспешно отступить к Бадахозу. Его неудача была отягчена еще тяжелейшими поражениями в других местах. Победа Наполеона при Ваграме заставила Австрию просить мира, а 40-тысячное английское войско, посланное против Антверпена, вернулось домой разбитым, потеряв половину своего состава в болотах Вальхерна.
Неудача при Вальхерне привлекла к падению министерства Портленда. Кэннинг приписал это поражение недееспособности лорда Кэслри, ирландского пэра (игравшего главную роль в деле объединения Англии и Ирландии), назначенного военным министром; ссора между ними закончилась дуэлью и отставкой. Вместе с Кэннингом ушел и Портленд. Образовалось новое обоюдное министерство — из более строгих тори последнего кабинета под руководством Спенсера Персеваля — трудолюбивой, но крайне узкой посредственности; министром иностранных дел стал маркиз Уэллесли, брат главнокомандующего в Испании. Но если у Персеваля и его товарищей было мало политических талантов, то они обладали особенностью, неоценимой при тогдашнем положении Англии: у них была твердая решимость продолжать войну. В массе народа порыв восторга сменился полосой отчаяния, и лондонский Сити даже представил ходатайство об удалении английских войск с полуострова. Наполеон казался непобедимым, и теперь, когда была повержена Австрия и ему противилась одна Англия, он решил энергичным продолжением войны в Испании положить ей конец. В начале 1810 года французы вторглись в Андалусию, единственную провинцию, которая оставалась независимой, и подчинили ее, за исключением Кадиса; в то же время маршал Массена с прекрасной 80-тысячной армией двинулся на Лиссабон.
Даже Персеваль из-за этих новых усилий отказался от всякой надежды удержаться на полуострове и свалил на Уэллесли, после Талаверы пожалованного в пэры с титулом лорда Веллингтона, ответственность за решение вопроса: оставаться там или нет. Отличавшие последнего рассудительность и твердый характер позволили ему взять на себя ответственность, перед которой отступили бы более слабые люди. Он отвечал: «Я полагаю, что честь и интересы Англии требуют, чтобы мы держались здесь как можно дольше, и с божьей помощью я продержусь здесь, пока буду в состоянии». Его армия была в это время доведена до 50 тысяч человек через присоединение португальских войск, обученных британскими офицерами; и, хотя слабость сил заставила его безучастно смотреть на подчинение Массеной пограничных крепостей Сиудад-Родриго и Альмейды, но он причинил ему тяжелые потери на высотах Бузако и, наконец, в октябре 1810 года, отступил к трем оборонительным линиям, тайно сооруженным им при Торрес-Ведрасе, вдоль цепи горных высот, увенчанных редутами и вооруженных пушками. Позиция была неприступной и, несмотря на свои таланты и упорство, Массена вынужден был после месяца бесплодных усилий совершить мастерское отступление. Но при возвращении по опустошенной стране французская армия перенесла такие страшные лишения, что весной 1811 года он достиг Сиудад-Родриго только с 40 тысячами человек. Подкрепленный свежими войсками, Массена неистово бросился на выручку осажденной Веллингтоном Альмейды; но, несмотря на упорное двухдневное сражение в мае 1811 года, он не смог прогнать англичан с их позиций при Фуэнтес — д’Оноре и отступил к Саламанке, отказавшись от мысли вытеснить Веллингтона из Португалии.