Глава II
ПЕРВЫЙ СТЮАРТ (1604–1623 гг.)
Чтобы справедливо оценить тогдашнее положение и политику английских пуритан, то есть трех четвертей протестантов Англии, мы должны еще раз бросить беглый взгляд на судьбы протестантизма в царствование Елизаветы. В его начале успех Реформации почти повсюду казался обеспеченным. Аугсбургский мир доставил ей торжество на севере Германии, и она приступила к завоеванию юга. Аристократия Австрии, аристократия и города Баварии отказывались от католицизма. Посланник Венеции определял число католиков в Германии приблизительно как одну десятую часть всего населения. Протестантизм прочно утвердился в Скандинавии. На Востоке его приняла масса венгерской и польской аристократии. На Западе все более поддавалась ереси Франция. Шотландия отказалась от католицизма при Марии I, Англия вернулась к протестантизму при Елизавете. Реформация была полностью истреблена только в странах, над которыми тяготело смертоносное влияние Испании: в Кастилии, Арагоне, Италии; но даже и протестантизму не удалось уничтожить ересь в Нидерландах.
И вдруг в самый момент торжества движение протестантизма остановилось. Первые двадцать лет царствования Елизаветы были периодом перерыва. Распространение протестантизма постепенно прекращалось. Он истощил свою силу в богословских распрях и преследованиях, в ожесточенных и язвительных спорах между церквями, следовавшими Лютеру, с одной стороны, и Цвингли или Кальвину, — с другой. Его унизили и ослабили пользование им для политических целей, жадность и низость защищавших его немецких князей, мятежная беззаконность магнатов в Польше и гугенотов во Франции. Между тем папству удалось объединить католический мир вокруг Тридентского собора. Римская церковь, ослабленная и испорченная вековым господством, наконец почувствовала выгоды несчастья. Она установила и определила свое учение. Папство снова было признано центром католического единства.
Воодушевление протестантов вызвало такое же настроение и среди их противников; для удовлетворения потребностей эпохи появились новые монашеские ордена: капуцины стали проповедниками католицизма, иезуиты — не только проповедниками, но и руководителями, воспитателями, миссионерами. Их организация, слепое повиновение, чрезвычайная ловкость, фанатическое рвение сообщили новую жизнь проповеди, воспитанию исповеди. В начале века ореол мученичества принадлежал протестантам; когда выдвинулись ученики Лойолы, крупная доля его досталась католикам. Сочинения, изображавшие муки Кампиана и Саузуэля, вызывали такой же ныл в Вене и Толедо, какой возбуждала в Англии книга Фокса. Даже наука пришла на помощь католицизму.
Величайший полемист эпохи Беллармини и ученейший из историков церкви Бароний были католиками. При подобном неравенстве сил мы вряд ли можем удивляться тому, что началось обратное движение. За несколько лет до борьбы с Армадой католицизм начал брать верх. К нему вернулась Южная Германия, где Бавария перешла на сторону Рима, а Австрийский дом, долго относившийся к церкви равнодушно, выступил наконец ревностным ее защитником. Успехи социнианства в Польше порвали связь ее с прочими протестантскими церквями, которые, в свою очередь, все больше распадались на два лагеря, враждовавших по вопросам о причащении и свободе воли. Иезуиты повсюду совершали обращения, и их мирные победы скоро стало поддерживать оружие Испании. В произошедшей затем ожесточенной борьбе Филипп II, несомненно, потерпел поражение. Англию спасло отражение Армады; соединенные провинции Нидерландов, благодаря своему упорному героизму и гению Вильгельма Оранском), образовали великую протестантскую державу. Непобедимая энергия Генриха Наваррского освободила Францию от власти католической Лиги в тот самый момент, когда, казалось, исчезла всякая надежда. Несмотря на поражение, католицизм все-таки добился важных успехов. В Нидерландах Реформация была вытеснена из Валлонских областей, из Брабанта и Фландрии. Во Франции Генрих IV должен был купить Париж мессой, а за обращением короля произошло незаметное разложение партии гугенотов. Вельможи и ученые одинаково отказывались от протестантизма, и хотя Реформация сохранила за собой господство к югу от Луары, она потеряла всякую надежду привлечь на свою сторону всю Францию.