— Это все от нас пошло, — с серьезным видом объявила Марла. — Мы первыми начали рассылать разведчиков во все стороны — проверить, кто где живой остался.
— Ну и как? — живо спросил Юэн.
— Порадовать нечем. Людей стало гораздо меньше, чем было.
Юэн пожал плечами. Так себе разведданные.
— Мы знаем про Глазго. Еще кое-кто нашелся в Эдинбурге и в Данди. Между городами люди живут, в основном, в церквях и замках. Там, где стены крепче. — Женщина тоже отхлебнула чая и продолжила: — На востоке мы поддерживаем контакт с бывшим Ньюкаслом.
— А что на юге? — осторожно спросил Юэн.
Марла впилась в него взглядом.
— Я так понимаю, ты туда и направляешься?
— К нам приходили не только ваши торговцы, — сухо сказал Юэн.
— Вот как? — Марла явно почувствовала глухую злобу в его голосе.
— Да, нас отыскали другие. И увели наших женщин и детей.
— Раболовцы, — женщина сплюнула на край башенной стены.
— Раболовцы, — повторил Юэн.
— Да, друг… — тихо сказала Марла, и в ее глазах блеснуло сочувствие, которое вдруг смягчило ее черты и добавило женственности. — Некоторые умники быстро поняли, что не обязательно работать самому, если можно заставить других.
Юэн сжал кулаки.
— Хотя не всегда дело в работе, — добавила Марла, и ее рука в варежке легла Юэну на плечо. — До войны тоже были люди, которые неплохо наживались на тех, кто помоложе и послабее, заставляя их утолять чужие желания.
Юэн кивнул. Об этом он тоже успел подумать.
— Куда они отвозят пленников? — спросил он. — Я шел по следам от шин до реки, но потом они пропали.
Марла помолчала, глядя на него.
— Кого они забрали?
Юэн покачался на пятках. Конечно, этот вопрос был неизбежен. Новостей в мире было так мало, что людям не терпелось узнать даже то; что неприятно было услышать. Но, даже понимая это, с трудом мог заставить себя откровенничать. Он дал себе слово ни с кем не говорить о детях, пока не обнимет их снова. Когда почтальон покидал Глазго, все было понятно без слов: он только попрощался и попросил соседей поделиться необходимым. Все были готовы помочь, хотя никто не надеялся увидеть его снова.
Впервые заговорив о своей беде вслух, Юэн почувствовал, как обжигающая боль поднимается на поверхность и хлещет наружу через трещины в его душе. Дрогнувшим голосом он произнес:
— Мою семью.
Марла ничего не сказала, но ее рука сильнее сжала его плечо.
— Они забрали мою семью, — повторил Юэн. — Жену, дочь и сына.
Больше ничего говорить не хотелось, и какое-то время они стояли молча, пока Юэн собирался с мыслями. Он пожал плечами и снова посмотрел на женщину: его глаза слегка покраснели, но слез в них не было.
— Ты знаешь, куда их свозят? — повторил он свой вопрос.
— Всякое говорят… — уклончиво ответила Марла. — Пойми, это только слухи. Лично я не встречала никого, кто видел раболовцев своими глазами и вернулся живым.
Юэн настороженно склонил голову вбок, на мгновение напомнив Марле взявшую след собаку.
— Что за слухи? — с нажимом спросил он.
— Ты понимаешь, что Англия уничтожена? — вопросом на вопрос ответила его собеседница.
— Да! — выплюнул Юэн. — Что. За. Слухи?
— Нет, друг мой, совсем уничтожена. Ты даже не представляешь, какое безумие творится к югу отсюда. И, каким бы богатым ни было твое воображение, не поверишь, пока не увидишь своими глазами, — в голосе Марлы прозвучали отголоски былого ужаса. — Когда мир был стерт с лица земли, нам, можно сказать, повезло. Ни одна бомба не упала на Шотландию. Эпидемии, ядовитые дожди и прочие ужасы мы пересидели под землей.
Юэн нетерпеливо кивнул, ожидая продолжения.
— Англию бомбили, Юэн. И еще на ней применили кое-что похуже бомб: всякую жуть, которая никогда не должна была выбираться на свет божий из лабораторий.
— Марла, зачем ты все это мне рассказываешь?
Должно быть, Юэн повысил голос сильнее, чем хотел: женщина вдруг прикрыла ему рот рукой.
— Тихо! — сурово сказала она. — Тебя слышно на мили вокруг.
Он кивнул, отодвинулся и продолжил полушепотом:
— Так ты знаешь, куда увезли мою семью?
— Нет.
Юэн сгорбился. Ему как будто врезали в солнечное сплетение: какое-то время было даже трудно дышать.
— Есть только слухи, Юэн. Пойдя за ними, ты найдешь только смерть.
Мужчина поднял глаза.
— Я и так уже мертв, — сказал он.
Марла тряхнула головой.
— Не говори чушь! Ты поживее многих.
— Нет. Дети дарили мне надежду и радость. Без них и без жены нет смысла жить.
— Многие потеряли родных, Юэн. Если бы все опускали руки, что бы с нами было?
— Я — не многие. Я сам по себе, — Юэн повертел головой в разные стороны, чтобы размять шею: у него занемели мышцы. — Марла, я обещал детям и Джулии, что всегда буду оберегать их. Так вот, я сдержу это обещание или погибну, пытаясь его сдержать.
Марла смотрела на Юэна не отрываясь. Во времена, когда жилось тяжко и не хватало самого необходимого, человек с принципами — даже с простейшими: например, держаться данного слова — был видом на грани вымирания.
За несколько секунд Марла успела обдумать несколько возможных вариантов. Людей не хватало, да и Маргарет дала понять, что этот тихий незнакомец ей приглянулся. Она может притвориться, что ей нечего ему сказать; все равно он затеял гиблое дело. Она может задержать его на несколько месяцев или даже на год; он будет работать на нее; может быть, прикипит к Маргарет и забудет про семью…
Но, взглянув на Юэна, она чуть было не рассмеялась над своими мыслями вслух. Такой человек ничего не забудет и не простит попыток его задержать. Марла вдруг вспомнила фильм, который она смотрела в детстве, сидя на коленях у деда. В те годы это было самое обычное дело: времени навалом, а развлечения — легко доступны. Фильм был черно-белый. В памяти осталось мало: только то, что там был человек с горящими глазами, которого все боялись, и одна японка сказала, что он блестит как обнаженный клинок. Марла никогда не любила мечи, ножи и ружья, но неприметный человек, стоящий перед ней, напомнил ей о простой истине: если долго держать клинок в ножнах, он притупится.
— Лондон, — только и сказала она.
Юэн внимательно посмотрел на нее, и женщина торопливо добавила:
— Только ты туда не дойдешь, Юэн. Между тобой и этим местом лежит ад. Слухи слухами, но я кое-что повидала и очень прошу тебя: не уходи.
— У меня нет ничего, Марла. Ничего, кроме данного слова. Если я нарушу его, кому я буду нужен? И кем я стану?
Та невольно подумала о том, как порой совершенно незнакомый человек может стать воплощением всего, за что ты борешься. Глядя Юэну прямо в глаза, она медленно покачала головой и грустно улыбнулась:
— Вот уж не думала, что встречу когда-нибудь странствующего рыцаря…
Юэн настороженно поднял бровь и открыл было рот, но задать вопрос не успел — дверь открылась и кто-то изнутри тихо сказал:
— Марла, тебя дети зовут.
Женщина направилась к двери, захватив по пути опустевшие кружки и бросив через плечо:
— Тебя сменят сразу после полуночи, Юэн.
Она еще раз покачала головой, будто чему-то удивляясь, и исчезла из виду.
Грянула автоматная очередь.
Юэн даже не успел удивиться: он бросил лопату, упал ничком на ледяную крышу и осторожно подполз к южной бойнице.
Выстрелы доносились с юго-востока, где над руинами возвышались две зубчатые башни. Ближайшая из них давно обвалилась от бомб и износа, но дальняя сохранилась целиком. Маргарет в беседе обмолвилась, что в этой башне жили люди.
Пальба раздалась снова, и на этот раз кроме нее до мужчины донеслись чьи-то крики. Юэн бросился вниз по лестнице, прямиком в оружейную. С грохотом распахнув дверь, он выкрикнул прямо в два удивленных лица, поднявшихся перед ним: