Мне хотелось бы процитировать здесь стих из поэмы Клинтона Сколларда о Хамадане, который я скопировал из книги о путешествиях в Персию, находящейся в распоряжении американской миссии.
Через центр города протекает горный поток, оживляя унылые окрестности и одновременно обеспечивая жителей водой и дренажным каналом.
Хамадан имеет огромное торговое значение, известное, помимо прочего, своим кожевенным производством и ковроткачеством. Население составляет около 60 000 человек, включая значительную долю евреев и армян. Население района частично турецкого происхождения, по крайней мере половина относится к турецкой народности карагёзлу, а в деревнях говорят больше на турецком языке, чем на персидском.
Город окружен возделанными полями и очень красив весной, когда всходят посевы пшеницы и цветут фруктовые деревья. Из нашего жилища открывался вид на равнину, которая простирается на 50 миль на север, до перевала Султан-Булак.
Выбранное нами место идеально с военной точки зрения. Когда здесь останавливались турки, они также выбрали его, и дом, который теперь служил мне штаб-квартирой, год назад принадлежал им. Нужно отметить, что турки нанесли банковскому дому весьма ощутимый ущерб.
На данный момент изначальный план полностью рухнул, и нам необходимо было сориентироваться и подумать, что еще можно предпринять, чтобы помешать осуществиться планам турок в этих регионах.
Прежде всего не вызывало сомнения, что, оставаясь на месте – если бы нам удалось продержаться, – мы могли бы помешать многочисленным турецким и немецким агентам, действовавшим в этой части Персии, одновременно ожидая перемены ситуации, которая позволила бы нам предпринять еще один бросок на Кавказ. Между тем персидская внутренняя обстановка оставалась очень напряженной и требовала пристального внимания. В любом случае, поскольку снег теперь шел почти ежедневно, все перевалы оказались полностью заблокированными, и о каких-либо попытках передвижения не приходилось и думать; мы были совершенно отрезаны от Багдада, и никакой возможности добраться до нас не оставалось. Русский отряд с боеприпасами, груженными на вьючный транспорт, потерял шесть человек и тридцать животных замерзшими насмерть на Асадабадском перевале, который мы преодолели две недели назад, и было очевидно, что нас ждет долгий период ненастной погоды.
Мне удалось связаться с Багдадом по русской радиостанции, а оттуда с Лондоном, и я получил инструкции оставаться на месте, следить за ситуацией в Персии и двигаться вперед, если такая возможность представится.
Далее следовало подумать, нет ли других путей, по которым мы могли бы попасть на Кавказ. Другой единственно возможный маршрут – из Казвина через Тебриз и Джульфу, откуда мы могли добраться до железной дороги на Тифлис. Расстояние от Казвина до Тебриза составляет более 300 миль, зимой дорога непроходима для автомобилей и тянется через земли народа шахсаван, а также дженгелийцев на нашем правом фланге. Взвешивая все за и против, приходили к выводу, что нет никакой возможности предпринять попытку передвижения по этой дороге с какой-либо перспективой успеха.
Теперь, когда Персия находилась на грани крайне серьезных внутренних потрясений, возникала крайняя необходимость в войсках, но до тех пор, пока длилась суровая зима, не было возможности должным образом снарядить и доставить людей по дороге, по которой пришли мы. Так что мы были вынуждены оставаться на месте и довести свой блеф до конца.