Бывали, конечно, и исключения из правила. К ним, в частности, относились известные годы недолгого союзничества в мировых войнах. Но исключения все-таки погоды не делали. Ибо во времена кровопролитных баталий дальновидные, эгоистичные и предусмотрительные англосаксы приветствовали Россию лишь тогда, когда русский солдат отстаивал не только свои, но и их национальные интересы. В таких случаях они великодушно готовы были рассматривать Москву как своего союзника. Естественно, лишь на время.
Ответные ходы
Встает резонный вопрос: ну а что же делал Кремль в ответ на подобные действия, как реагировали российские правители на демарши Запада? Они нередко терпели, не желая портить отношения с Британской империей. Исходили из простой народной мудрости на этот счет, что «худой мир лучше доброй ссоры». Было так и при Иване Грозном, и при Великих Петре с Екатериной, и при последних Александрах с Николаями.
Николай Пржевальский, путешественник, географ, военный разведчик
Впрочем, нельзя не признать, что имперская внешняя политика царской России не раз делала сильные ответные ходы в партиях на мировой геополитической доске. Достаточно вспомнить хотя бы изыски ведущего русского англофоба графа Николая Игнатьева, шефа азиатского направления министерства иностранных дел. Это он бросил вызов английскому влиянию на северо-востоке Китая и «сделал шах» британскому владычеству на Востоке, присоединив к Российской империи огромные приамурские территории, на которые претендовал Лондон.
Не меньшую головную боль Западу «прописал» и выдающийся российский военный разведчик генерал Николай Михайлович Пржевальский. Под видом этнографических экспедиций он блестяще провел оперативную разведку в Центральной Азии, обеспечив практически бескровное присоединение к Российской империи огромных среднеазиатских территорий.
Особую роль в «Большой игре» империй сыграла удивительная российская разведчица Дарья Христофоровна Ливен. В годы Священного союза и позднее в середине XIX века в эпоху грозных европейских революций, когда судьба старых монархий в центре континента висела на волоске, она весьма убедительно показала англичанам, что законодатели мод в искусстве шпионажа есть и в России.
Дарья Ливен завербовала руководителей трех великих держав! Русская Мата Хари соблазнила не только австрийского канцлера Меттерниха и французского премьера Франсуа Гизо, но и главу британского кабинета министров Джорджа Каннинга, заставив их всех работать на Россию.
Княгиня Дарья Ливен (1785–1857) – агент русского императора Александра I
Княгиня Дарья Христофоровна Ливен так и осталась «нерасшифрованным агентом» для хваленых знатоков шпионского ремесла с берегов Темзы. А покоренные лондонцы в день прощания с ней презентовали русской разведчице драгоценный браслет «в знак сожаления об ее отъезде и на память о многих годах, проведенных в Англии».
И все же это был лишь эпизод. Главный же ответ царской России на козни Запада состоял в последовательном и постоянном расширении и укреплении Российской империи по всем азимутам. К концу XIX столетия двуглавый орел дома Романовых взял под свои крылья Финляндию и Прибалтику, Крым и Кавказ, Среднюю Азию и Сибирь.
За четыре столетия сношений России и Великобритании русская империя в начале ХХ века стала могущественной и опасной соперницей для имперских амбиций англосаксов. Такой ответ Кремля не мог не беспокоить Запад.
Пролетарский подход
Споры, распри и интриги, впрочем, отошли на второй план, когда к власти в России в октябре 17-го пришли большевики. В дело пошла открытая конфронтация.
Новые хозяева Кремля с революционной решимостью применили марксистско-ленинский, исконно пролетарский подход к делам внешнеполитическим и закордонным. Лондон был в числе первых заклеймен как оплот мировой буржуазии, крепость империализма, бастион угнетателей пролетариата и всех трудящихся.
Англосаксы в ответ, наряду с другими противниками большевизма, встали на сторону Белой армии, организовав интервенцию в Россию. Но война ими была бесславно проиграна. И Москва на долгие 75 лет стала столицей мирового коммунизма.