Майор Соколов обещал найти тех, кто мог бы помочь группе захвата. Но сделать это было довольно трудно – север Шотландии считался глухоманью, где на побережье находились лишь убогие рыбацкие деревушки с немногочисленными живущими в них горцами. Они были людьми замкнутыми и не любившими чужаков.
Вариант с похищением в Лондоне, по общему мнению, был хотя и рискованным, но более реальным. В ходе обсуждения в качестве промежуточного был принят вариант с захватом мистера Уркварта в пути. Все решится на месте, после проведенной рекогносцировки и получения полной информации о местонахождении фигуранта.
Подполковник Щукин составил список необходимого снаряжения для путешествия, выписал что-то на отдельный листок, после чего сказал Шумилину, что ему необходимо срочно сгонять на денек в будущее.
А пока «Совет старейшин» занимался планированием, Игорь Пирогов в сопровождении лейтенантов Невельского и Краббе отправился в Кронштадт, чтобы познакомиться поближе с пароходо-фрегатом «Богатырь», на котором им предстояло отправиться в Англию.
Кораблем, который был спроектирован в России и построен на верфи Главного Адмиралтейства в Санкт-Петербурге, командовал опытный моряк капитан-лейтенант Владимир Александрович фон Глазенап. «Богатырь» стал первым русским паровым военным фрегатом с гребными колесами и полным парусным вооружением. По масштабам XXI века это был сравнительно небольшой кораблик – водоизмещение примерно 1200 тонн, скорость 8 узлов при индикаторной мощности паровой машины в 240 лошадиных сил.
Вооружение парохода состояло из 31 пушки. В их числе были два пудовых единорога, которые располагались на поворотном деревянном станке на верхней палубе в носовой части. Дальность их стрельбы была около полутора километров. В кормовой части «Богатыря» на поворотной деревянной платформе стояло двухпудовое чугунное бомбическое орудие. Дальность его стрельбы – около пяти километров.
Остальные орудия – 24-фунтовые чугунные пушки на колесных деревянных лафетах – располагались побортно на верхней палубе и батарейной палубе. Дальность стрельбы – около двух с половиной километров.
«Богатырь» нес парусное вооружение фрегата. Подводная его часть до ватерлинии была обшита медными листами, для уменьшения обрастания и гниения корпуса. В общем, корабль, на котором охотники за скальпом мистера Уркварта отправились на британское «сафари», понравился Пирогову.
«Конечно, это не Рио-де-Жанейро, – подумал он, – но корабль сравнительно новый – всего четыре года назад вступивший в строй, и по здешним временам достаточно хорошо вооруженный». К тому же Владимир Александрович фон Глазенап, несмотря на свою молодость – ему было всего двадцать восемь лет – считался старым морским волком. На шлюпе «Моллер» он совершил кругосветное плаванье с заходом на Камчатку. Лейтенант Краббе по секрету шепнул Пирогову, что фон Глазенап пользуется доверием императора – в 1838 году он, командуя люгером «Ораниенбаум», с Николаем I на борту посетил Стокгольм.
– Не беспокойтесь, Игорь Сергеевич, – сказал ему лейтенант Невельской, – «Богатырь» – отличный корабль, а команда его хорошо обучена. Капитан-лейтенант фон Глазенап прекрасно знает воды, где нам придется действовать. Все будет в порядке.
– Эх, Геннадий Иванович, – вздохнул Пирогов, – вы ведь сами моряк, и прекрасно знаете, что пока вы находитесь на суше, вы будете переживать и думать – все ли сделано, и не забыли ли вы что-то. А когда выйдете в море – тут уже у вас не должно быть никаких сомнений. Идемте, господа, доложим обо всем подполковнику Щукину…
Новые знакомые
Все были заняты текущими делами, и лишь один Александр Христофорович откровенно бездельничал. Точнее, он лечился, хотя для некоторых беспокойных личностей, к которым принадлежал граф, это работа порой кажется потяжелей разгрузки вагона с углем.
Бенкендорфу очень понравилось место, куда его привез подполковник Щукин. Это был небольшой поселок с одноэтажными кирпичными постройками, расположенный в сосновом лесу. Воздух здесь был чист и напоен ароматом хвои. По поселку бегали рыжие белки. Они были ручными и безбоязненно подходили к людям, маленькими лапками осторожно забирая из их рук орешки.
Сразу по прибытии местный эскулап пригласил Александра Христофоровича в свой кабинет и попросил раздеться. Он внимательно осмотрел графа, отметил его шрамы, оставшиеся после боевых ранений, и, узнав, что Бенкендорф, помимо всего прочего, был дважды контужен, укоризненно покачал головой.