— И куда его черти несут? — буркнула про себя Кловач.
— В какое-нибудь тихое место, где он будет придумывать, чем еще меня достать — ответила Батанья и пожалела, что заговорила. Хорошо бы Флешетт не слышала. Жаловаться наверх через голову своего начальника не считалось в Коллективе достохвальным.
Но Флешетт была занята традиционными формальностями, обязательными для командира: пожелала клиенту счастливого путешествия, Кловач хлопнула по плечу, Батанье пожала руку и всем посоветовала как следует перед дорогой поесть. Обычное ее прощание. Потом она поднялась, отдала честь по-бритлингенски и спросила:
— Что есть закон?
— Слово клиента, — тут же отозвалась Батанья, и Кловач отстала от нее на малую долю секунды.
Крик смотрел — очень внимательно из-под дурацких своих очков. Когда Флешетт вышла, телохранительницы подвинулись к нему ближе:
— На какую температуру нам снаряжаться? — спросила Кловач. — И на какой род битвы?
Крик не мог не слышать этого при обсуждении контракта, но все же спросил:
— Вы ведь не имеете права никому сообщать то, что я скажу?
Батанья кивнула, Кловач просто стояла с покорным видом.
— В Ад. Мы направляемся в Ад, — сказал Крик.
После долгого молчания Кловач ответила:
— Значит, нужны летние доспехи.
— Дело обстоит вот как, — заговорил Крик, вдруг становясь многословным. Он сел к столу, Кловач и Батанья последовали его примеру. — Я получил от адского царя некоторый предмет и, уходя, спрятал его в неудачном месте. Мне решительно не нравилось пребывание у царя, но боюсь, что мое неожиданное отбытие могло его рассердить. Таким образом, можете заключить сами, что мне надлежит избегать Люцифера. Весьма и весьма. Я должен проникнуть в Ад и уйти оттуда как можно незаметнее. Поскольку смотреть сразу во все стороны я не могу, вам придется помогать мне в наблюдении.
— Значит, ты вор.
Батанья вводила в наручный коммуникатор список нужных вещей, и сейчас подняла голову — удостовериться, что Крик услышал.
— Ну, да. Но ради правого дела, — жизнерадостно добавил Крик.
— Без разницы. Кто бы ты ни был, каковы бы ни были твои причины и мотивы, мы сделаем то, ради чего нас наняли.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Тогда все у нас в порядке, — сказал Крик, подчеркивая манеры пардуанского дурачка.
Одна из замковых кошек вспрыгнула ему на колени — он стал гладить длинную рыжую шерсть. Батанья смотрела безразличным взглядом. Домашнее зверье она никогда не жаловала, но лучше уж кошки, чем собаки.
Что угодно лучше, чем собаки.
— Сколько времени ты рассчитываешь затратить на эту работу? — спросила Кловач.
— Если мы не вернемся за две недели, то не вернемся, — ответил Крик с любезной улыбкой. — По моим расчетам — так.
Батанья вспомнила, что у Кловач билеты на концерт через неделю.
— Можешь сдать билеты? — спросила она, запуская пальцы в короткие чернильного цвета волосы.
— Возврату не подлежат, — мрачно ответила Кловач. — Ну да ладно. — Она встала. — Наставница, — обратилась она официально, — я прошу дозволения уйти, чтобы подготовиться.
— Иди, — сказала Батанья. — Я приду через пару минут.
Она смотрела на клиента прищуренными глазами.
Как только Кловач скрылась, она обратилась к заказчику:
— Я знаю, что ты не все нам говоришь. Ни один клиент никогда не рассказывает все, и все вы привираете. Но если какое-то твое слово могло бы нам помочь подготовиться к твоей защите, самое время его произнести.
Крик долго смотрел на стол. Кошка спрыгнула у него с колен и исчезла в окне.
— Ничего, — сказал он. — Ничего не могу вам сказать такого, что могло бы пригодиться.
— Тогда все, — сказала Батанья без улыбки. — Тебя будут защищать два бритлингенца из лучших, Крик. Надеюсь, ты это оценишь.
— Я за это хорошо плачу, — ответил он холодно.
Батанья могла ему сказать, что никакие деньги не искупят утрату жизни, но это было бы неправдой. Бритлингенский Коллектив на это тоже установил цену, и Крик ее уплатил.
— Я скоро вернусь, — пообещала она и поднялась. — Колдуны и механики тоже уже будут готовы.
С мрачным удовлетворением она заметила, что при упоминания колдунов по телу Крика прошла дрожь. Колдуны на всех так действуют.