— И кто он?
— Бывший наемник, переквалифицировавшийся в сотрудника частной охранной фирмы. Классическая карьера головореза. Вряд ли тебе это сильно поможет, такие типы не оставляют следов, и никогда не знаешь, кто их нанял. Похоже, ему заплатили, чтобы он что-то нашел в твоей квартире.
— Ясно.
Ари заглянул в досье. Этот человек уже привлекался за правонарушения, да и у контрразведки кое-что на него нашлось: участие в операциях наемников в Нигерии, Сербии, Демократической Республике Конго… В общем, далеко не ангел. Однако за последние два года он не засветился ни разу. Все сведения касались только его прошлого. Словно он внезапно ушел в тень.
— Отлично. Послушай, я не хочу злоупотреблять твоей добротой, но мне нужна еще одна маленькая услуга. Ты не могла бы найти специалиста по тетрадям Виллара из Онкура?
— О чем это ты?
— Об одной рукописи тринадцатого века. Мне нужно побольше узнать о ней. Сумеешь кого-нибудь найти?
Ирис записала имя в свой ежедневник.
— Идет. Я найду тебе эксперта и его координаты. Но погоди, это еще не все. Самое интересное я приберегла на конец.
— Что?
С радостной улыбкой Ирис вынула из сумки белый конверт:
— Чего я только не сделаю ради тебя! С тех пор как ты… в отпуске, я слежу за твоей почтой.
Вот что тебе прислали сегодня. Если это не анонимное письмо, я уйду в монастырь!
Ари взял у нее конверт. Его фамилия и адрес госбезопасности и правда были написаны так, как обычно пишут те, кто не хочет, чтобы их опознали: неровными печатными буквами.
— Ты его открывала? — спросил озадаченный Ари.
— Сам видишь, что нет!
Он поспешно распечатал конверт и прочитал послание. Всего одна строчка, написанная теми же чернилами и теми же печатными буквами, что и на конверте. Только три слова: имя, фамилия и город.
Паскаль Лежюст Фижак.
Ари тотчас понял, что это значит.
Имя следующей жертвы.
Четвертая часть
Звезды
28
Высокие фонари отбрасывали на пустынную автомагистраль полосы белесого света, когда «MG-B» Ари выехал из Парижа.
В это время поезда до Фижака уже не ходили. Ари вернулся домой, нашел в телефонном справочнике координаты Паскаля Лежюста и после неудачной попытки дозвониться торопливо собрал кое-какие вещи, взял ключи от машины и отправился в путь.
Покинув столицу, он задумался, а не стоило ли позвонить в полицию Фижака, чтобы они проверили, жив ли еще Лежюст. Но он боялся выдать свое участие в этом деле, а если быть до конца честным, у него просто не хватало сил отказаться от собственного расследования. Никогда в жизни он еще не испытывал такой жажды мести. Ари прекрасно понимал, что это чувство глупое и низменное, осознавал, насколько опасно его упрямство, но Поль погиб, и он ничего не мог с собой поделать. Ничто не остановит его, пока он не настигнет тех, кто сотворил такое.
Сжав зубы и вцепившись в руль, он мчался по четырехполосному шоссе.
С предельной скоростью 135 километров в час он нескоро доберется до места, но все лучше, чем ждать до завтра. Оставалось лишь надеяться, что мотор старой английской машины не подведет и не заглохнет на полпути.
В древней автомагнитоле всегда стояла одна и та же кассета, которую он слушал снова и снова: песни «Криденс клиэруотер ривайвал»,[15] которые помнил наизусть. Жалобный голос Джона Фогерти как нельзя лучше сочетался со странными обстоятельствами его поспешного отъезда посреди темной зимней ночи.
Проехав первый пункт дорожной оплаты, он решил использовать время пути, чтобы все обмозговать. Ари лучше всего думалось именно за рулем его «MG». Ни урчание мотора, ни тряска, ни гнусавый звук стареньких динамиков не мешали ему сосредоточиться. Напротив, этот шумовой фон лишь подстегивал его мысли.
Собрав воедино все, что было ему известно, он попытался выработать свою версию. В ней оставалось немало пробелов, но, чтобы лучше во всем разобраться, пора уже выдвинуть какую-то гипотезу.
Занимаясь разгадкой очередного ребуса, Ари обычно придерживался принципа, внушенного ему отцом, когда он только поступил в полицейскую школу. Принципа бритвы Оккама.
Этот метод, в котором было больше от философии и науки, чем от полицейских приемов, восходил к XIV веку, но Джек Маккензи всегда повторял, что до сих пор не придумали ничего лучшего, чтобы не запутаться в многочисленных следах. По правде сказать, философия францисканского монаха нравилась Ари куда больше современных научных разработок, применявшихся в полиции.