— Зачем ты включила свет? И что ты делаешь в этой комнате? Как ты посмела сюда войти? — рыкнул Адриан, и Кристина немедленно отвела глаза от незаметного любования его телом.
— Я… просто шла попить воды и увидела, что дверь приоткрыта… А чья это спальня? — полюбопытствовала Кристина, удивленно озираясь по сторонам. Похоже, эта детская… Только она еще ни разу не слышала детских голосов в этом доме, и уж тем более ни разу не встречалась с ребенком, который, наверняка, обитает в этом особняке, раз уж у него есть своя комната.
— Не твоё дело! Убирайся! Немедленно! И никогда и ни при каких условиях твой нос не должен соваться в эту комнату. В противном случае я на правах опекуна заявлю, что ты не выполняешь обязанностей подопечной, и продам твой дом к чертовой матери!
— Что вы сказали? — побледнела Кристина, пораженная таким заявлением. — Если вы продадите мой дом, то все узнают, как низко и подло поступает уважаемый князь Монако!
— Вон! — как бешеный пес, готовый сорваться с цепи и наброситься на жертву, заорал Адриан Николя Дюмон, вскакивая с кресла и угрожающе приближаясь к ней. — Убирайся отсюда и забудь навсегда о существовании этой комнаты! Ты меня слышишь, дрянная девчонка? Пошла прочь!
Быстро развернувшись, Кристина выбежала из спальни и понеслась по коридору к лестнице. Она в два счёта пролетела через ступеньки, едва не упала несколько раз, запутавшись в собственных ногах, но, тем не менее, продолжила бежать, словно за ней гнались. Не помня себя, она повернула ключ и открыла парадную дверь. И лишь когда её кожу обдало прохладным ночным ветерком, она осознала, что очутилась снаружи, за стенами особняка, в одной шелковой белой пижаме. Дыхание перехватило, а образовавшийся ком так надавил на грудную клетку, что первый всхлип с болью разорвал ночную тишину.
Слезы хлынули из глаз Кристины. Впрочем, она даже и не старалась сдерживать их. Она присела на прохладную каменную ступеньку лестницы, ведущей в сад, где у неё была возможность сбежать, но возник тот, кто отнял даже этот шанс.
Почему он так ненавидит её? Почему унижает и растаптывает ее гордость, постоянно напоминая, в чьей она власти сейчас. И каждый раз, напоминая ей о том, что она сирота, он не позволяет утихнуть адской боли от потери родителей, которая разъедает её изнутри.
На тёмном небе засверкала молния, а вскоре раздались раскаты приближающегося грома. Через минуту Кристина ощутила капли дождя, падающие ей на лицо, которые мгновенно смешивались со слезами. Холодно. Одиноко. Почему ей так не везет в этой жизни! Даже если она будет мокнуть всю ночь под дождем, никто не подойдет, чтобы согреть и утешить её, даже если увидят её страдания. Потому что никто не посмеет ослушаться приказов Адриана Николя Дюмона! Не приближаться к ней, не заговаривать с ней, не допускать ничего лишнего по отношению к ней — именно такие правила озвучил хозяин особняка своим работникам, когда, схватив ее за запястье, потащил в особняк. И все лишь провожали их бессильными, изумленными взглядами.
Никому она не нужна! Может, если она заболеет и умрет, то душа получит свободу, которой лишено её тело? Или, может, сработает какой-нибудь закон физики, и встретившиеся холод дождя и холод в ее сердце образуют искру тепла?
На её плечи внезапно легли чьи-то ладони, а уже через мгновение они одним ловким движением поставили девушку на ноги. Сквозь влажный шёлк ночной пижамы её озябшее тело обдало волной жара, идущего от мужчины, возвышавшегося над ней подобно мощной и неприступной скале. И он также мокнул под проливным дождём, как и она. Капли стекали по черным волосам, по лицу, по красиво очерченным губам, слегка приоткрытым, источающим запах спиртного и чего-то еще, не вызывающего отвращение.
— Что ты делаешь здесь? Быстро пошла в дом! — прикрикнул на нее Адриан, встряхивая, как тряпичную куклу.
Однако девушка яростно замотала головой! Хватит! Она устала молчать и сносить оскорбления, подчиняться и повиноваться! Устала бежать от криков и бояться! Устала! Она тоже может сердиться и быть недовольной!
— Думаете, будь у меня выход, я бы жила с вами? Ненавидите меня? Нет, это я ненавижу вас! Намного больше, чем вы меня! Продадите мой дом? Дом, где я родилась и выросла? Адриан Николя Дюмон, может, для вас наш семейный особняк — обычное строение со стенами и потолками, но для меня это все! Там прошла часть моего безоблачного детства, наполненного счастьем. Каждый его угол хранит в себе воспоминания — грустные и радостные. Вы понимаете, какое значение имеет для меня это место? Знаете, как мне больно от того, что меня лишают последних воспоминаний о людях, которых я любила и которыми дорожила. Знаете, каково это, когда у тебя больше ничего не осталось в этом мире?