Обуреваемая не меньшим гневом, чем он, задетая грубыми словами, насквозь пропитанными ядом, Кристина вздернула подбородок.
— Даже если я и заведу роман с вашим братом, вас это не касается! Кто вы мне, чтобы закатывать непонятные сцены ревности?
Нет, вряд ли Адриан Николя Дюмон достоин того, чтобы к нему испытывали жалость. Как только она, переступая через принципы и обиды, делает робкие шаги к сближению, он одной фразой все разрушает. Боже, как ее отец мог посчитать, что из него выйдет заботливый опекун?
— Ревность? Теперь мне ясно, — рыкнул Адриан, и Кристина, осознав, какую глупость ляпнула, вспыхнула от стыда. Но было поздно. Выпущенная пуля достигла поставленной цели. Схватив ее за руку, Адриан поволок Кристину за собой, не обращая внимания на ее возмущенные крики и то, как она спотыкается от быстрого шага.
Даже оказавшись с ней в ее спальне, он не удосужился отпустить ее руку. Кристина увидела, как угрожающе заходили желваки на скулах мужчины, тем не менее, она не собиралась покорно подчиняться ему. Не тогда, когда он причиняет ей боль.
— Отпустите меня! — зашипела Кристина, тщетно пытаясь разжать крепкий захват. — Зачем… вы закрыли дверь?
Без лишних объяснений Адриан грубо отшвырнул Кристину на кровать, словно тряпичную куклу. Страх в ту же секунду сковал все ее тело. Для чего он запер дверь? Учитывая то, как враждебно он настроен по отношению к ней, вряд ли ее ожидает спокойный разговор. Неужели Адриан Николя Дюмон посмеет ударить ее?! Впрочем, что тут удивительного? В гневе такие тираны, как он, способны совершать поступки, не присущие настоящим мужчинам.
— Я запрещаю тебе встречаться с моим братом! Понятно?
Его крик заставил Кристину вздрогнуть. Она непонимающе уставилась на склонившегося над ней опекуна, и знакомый аромат одеколона в то же мгновение донеся до ее ноздрей. Вдруг ее сердце предательски ухнуло вниз, а затем пустилось в бешеный пляс.
— Вы не можете мне ничего запрещать, — парировала Кристина, одновременно борясь с растущим внутри комком напряжения. — Вы, конечно, можете меня попросить, но у вас нет прав насильно ограничивать меня в чем-то! Между мной и Раулем…
— Замолчи, — резко перебил ее Адриан, не дав досказать и половину предложения. — Я никогда никого ни о чем не просил и впредь не попрошу! Если мне что-то и нужно, то я или куплю это, или добьюсь! Если я не хочу, чтобы ты виделась с Раулем, значит, так тому и быть! А ты, Кристина Ферро, выброси из головы бредовые иллюзии насчет того, что мой приказ обусловлен ревностью! Ты мне безразлична, и единственное, что связывает нас, — это чертово завещание твоего папочки.
Переплетя их пальцы вместе, он пригвоздил её руки к постели и навис над ней, как огромная скала. Его горячее дыхание обожгло ее щеку, и по коже пробежались мурашки. Какое влияние на нее оказывает его близость? Запретная, неприемлемая близость…
— Отпустите меня! — взвизгнула Кристина. — Вы не имеете права мне приказывать! Может, мне нравится Рауль?
Зеленые глаза потемнели, меняя цвет почти на черный. Злится. Разгневан. Чем же она взбесила его? Ей уже двадцать лет, и она может заводить отношения с теми, с кем пожелает. Пусть не Рауль — но это могут быть и другие парни. Да, разум предостерегал ее, умолял не нести чушь, тем не менее, задетое самолюбие не слушалось и подталкивало Кристину на гневные тирады.
— Он старше тебя, — процедил сквозь зубы он. — У вас нет ничего общего. Ты не можешь ему понравится. У Рауля была уйма красивых женщин, и малолетки вроде тебя не в его вкусе.
— Неправда!
Кристина больше не контролировала свою речь. Она глубоко задышала от окатившего ее волнения, и Адриан невольно опустил взгляд на тяжело вздымающуюся грудь. Темнота. Мрак. И только лунный свет освещал две фигуры на кровати.
— Откуда вам знать, что испытываем мы друг к другу? Или вы боитесь, что однажды я буду принадлежать к княжескому роду и…
Горячие требовательные мужские губы прижались к её рту, нагло прервав ее самым возмутительным способом. Кристина инстинктивно подалась навстречу дерзкой ласке, запустив пальцы в его волосы. Она все больше отдалялась от реальности, падая в бездну забытья. В любом другом случае она оттолкнула бы его, начала бить кулаками в грудь и вырываться. Но сейчас по какой-то непонятной причине она разрешила ему углубить поцелуй. Его язык бесцеремонно ворвался в ее рот и вырвал из ее горла тихий стон.