Всякий раз, как Регулус седлал метлу и поднимался в воздух, он чувствовал себя счастливым. Полёт означал свободу, возможность подняться так высоко, как захочется, и увидеть бескрайний мир настолько, насколько хватит глаз. От осознания, что за зелёными холмами начнётся лес, тёмный и густой, а за лесом — поля с золотыми колосьями, а за горным хребтом, чья вершина теряется в белёсых облаках, тоже будут холмы, покрытые лесом, а за ними — ещё что-нибудь, Регулусу становилось так вольготно, что он улыбался, сам того не замечая.
Всё оттого, что первые одиннадцать лет он был заперт в стенах дома номер двенадцать на площади Гриммо.
Он видел в книжках и на фотографиях, что дома бывают разные, высокие и низкие, просторные и тесные. Родной дом был тесным. Был сам по себе, вжатый в ряд похожих тесных магловских домов. А когда maman и Сириус ругались, он становился ещё теснее. В такие минуты Регулусу казалось, будто для него уже нет места в той комнате, где происходила ссора, и если была возможность незаметно ускользнуть, не навлекая гнева матери, он ускользал.
Отец улыбался, когда Регулус спрашивал, действительно ли maman ненавидит Сириуса, а он её, но глаза Ориона Блэка были полны грусти.
— Так бывает, Регулус. Иногда люди в пылу ссоры говорят страшные вещи, но вовсе не подразумевают их. Если бы случилась беда с maman, Сириус бы безумно горевал, а она не оставила бы в живых никого, кто посмел поставить тебя или брата под настоящую угрозу. Они выпустят эмоции и помирятся. Они любят друг друга на самом деле.
Но время шло, а они не мирились. Сириус попал в Гриффиндор, и maman не прекращала ругать его и наказала Регулусу не общаться с ним. Регулус слушался. Ему было тяжко без родительской любви. Хотя без любви Сириуса было тоже несладко.
Но ведь они всё равно останутся братьями, верно? Ведь если Регулус не завёл себе близких друзей, почти братьев на Слизерине, где, по словам maman и papa, лучшие из лучших, то разве может Сириус отыскать ему замену среди гриффиндорцев?
То-то и оно, что не может. Его друзья — всего лишь друзья. Хотя личности нехорошие, и связываться с ними он не будет.
… — Регулус Блэк — новый ловец сборной Слизерина, интрига сегодняшней игры, — раздаётся снизу голос комментатора. Регулус парит над полем выше всех, на его уровне лишь ловец Гриффиндора, остальные игроки внизу. Мадам Трюк выходит на поле. Розыгрыш квоффла.
— Квоффл оказывается в руках Джеймса Поттера из Гриффиндора. Отличный пас Алексу Вуду, опасный момент, Слизерин ведёт грубую игру. Но им не удаётся перехватить мяч — он снова у Поттера.
«Не связываться с компанией Сириуса!»
Регулус и сам не понимает, почему он должен старательно избегать Поттера. То ли потому, что он — не самая приятная персона (но разве всех таких обойдёшь за милю?), то ли потому, что Сириус будет недоволен, если его брат и его друг не поладят (а почему он должен беспокоиться о мнении Сириуса, который даже не здоровается, если они сталкиваются в коридоре?)…
Ну, уж точно он не будет подыгрывать Поттеру, потому что Поттер никогда и ни за что ему не подыграет. Они не враги на всю жизнь, но и не друзья.
Выпущен снитч. Регулус перехватывает древко метлы и устремляется вниз, туда, где куча мала. Да, капитан не раз бурчал под нос про «богатых кошельков, которые не умеют держать метлу в руках», но Регулус не такой, он тренировался, он хотел стать лучше их всех, кто летал с детства и не был заперт в тесном доме. Он чувствовал себя уверенно и свободно каждый раз, когда взлетал, начиная с первого урока полётов, когда метла по первому велению прыгнула ему в руку. Ну и что, что придётся маневрировать в толпе. Он всё равно свободен и…
— Поттер едва не сбивает Блэка с метлы, квоффл прошёл в опасной близости от ловца Слизерина и угодил в кольцо. Гриффиндор открывает счёт.
Снитч всё равно упущен. Можно притормозить и бросить взгляд на этого наглеца. Чёрные вихры треплет ветер, тонкие черты узкого лица кажутся особенно острыми, колющими, в карих глазах за стёклами очков — злое озорство.
— Тем временем ловец Гриффиндора заметил снитч!
Краем глаза Регулус видит, как фигурка в алом несётся за золотым снитчем, и в голове рождается простой план.
— Гриффиндурок! — кричит он и с не меньшим нахальством проносится мимо Поттера, заставив того увернуться. Поттер принимает вызов и мчится за Регулусом, пока загонщики Гриффиндора решают направить оба бладжера в сторону Блэка. Что ж, грязная игра так грязная игра.
Два-три ложных поворота — и Регулус молнией мчится к снитчу. Так они думают. Бладжеры близко, ловец Гриффиндора их не замечает, а Поттер слишком самонадеян. Тем лучше.
Финт, ещё один — и Блэк уходит под прикрытие слизеринских загонщиков, которые отбивают бладжеры аккурат во вражеских охотника и ловца. Тем временем Слизерин сравнивает счёт, трибуны орут, половина — от радости, другая — от огорчения. Кажется, ловца удалось вывести из строя. А вот Поттер цел, хотя и помят.
— Ситуация накаляется. Шансы Слизерина на победу возрастают многократно, ведь теперь их ловцу не с кем конкурировать за снитч. Но только посмотрите, как Поттер перехватывает квоффл и… Мне одному кажется, что теперь он метит не столько в ворота, сколько в Блэка?
Да. После получаса игры Регулус ненавидит Поттера. Ненавидит его злое лицо, вечно кривящийся в ухмылке рот, узкие скулы и чёрные лохмы. Неплохо было бы сорвать с него очки, но они, кажется, защищены заклятьями. Регулус и очки ненавидит.
Снитч в который раз притягательно близок. Поттер в который раз под боком, помогая команде забивать квоффл за квоффлом и мешая Регулусу. «Вы только посмотрите, что творит Джеймс Поттер! Вы только на это посмотрите!»
Нет, Поттер не будет всеобщим любимчиком сегодня, не будет, не будет. Снитч слишком близко.
Когда Поттер направляет очередной квоффл на руку Регулуса, она уже сжимает золотой крылатый мячик…
***
— Ты просто молодец, — говорит капитан команды, когда Регулус выходит из больничного крыла. Много времени на то, чтобы вылечить перелом, у мадам Помфри не ушло, но команду всё равно не пускали внутрь. — Горжусь тобой.
— Мы все гордимся! — восклицает Барти Крауч, а за ним несколько девчонок, и они аплодируют Регулусу, пока команда обнимает его, а после залеченную руку пожимают все, кого мадам Помфри не успела отогнать от входа в больничное крыло. Почему-то Регулус чувствует, как к радости примешивается какое-то нехорошее чувство. Горечь непонятно отчего.