В ночь на 11 июня Карпенко с группой бойцов отправились на трудное и сложное задание — уничтожить железнодорожный мост на участке Рава-Русская — Ярослав. Подрывники, пройдя большую часть пути, уже находились почти у цели. Но вдруг в темноте послышалась немецкая речь. Партизаны залегли. Выяснилось, что мост усиленно охраняется и подползти к нему незамеченными невозможно. Группа Карпенко отошла. Наутро лес, в котором находились подрывники, начали прочесывать каратели. Он был окружен плотным кольцом фашистов.
— Надо прорваться с боем, — предложил кто-то из партизан.
— Мы не выполнили задания, — ответил на это Карпенко. — Надо рассредоточиться, замаскироваться. Тем, кто уцелеет, собраться в условленном месте.
Начались болота, идти становилось все трудней.
— Занять оборону! — скомандовал политрук. Подрывники залегли, решив драться до последнего патрона.
Все ближе вражеские цепи. До слуха партизан донеслись пьяные возгласы и ругань. Несколько гитлеровцев и власовцев остановились перед болотом.
— Как только приблизятся вплотную — действовать, как условились, — сказал Карпенко.
— Обходить болото справа! — раздалась команда фашистского офицера. И пьяные каратели, продолжая беспорядочную стрельбу, перед самым укрытием партизан исчезли в лесу.
А через несколько часов на железной дороге прогремел мощный взрыв. В воздух взлетел вражеский военный эшелон.
— Ну вот, теперь можно идти к своему отряду, — сказал Карпенко.
На обратном пути подрывники неожиданно столкнулись с карателями. Завязался неравный бой. Тяжело приходилось горстке храбрецов. Враг начал их окружать. Карпенко, как всегда, хладнокровно руководил боем.
— Приготовить гранаты! — скомандовал он, когда гитлеровцы были уже совсем рядом. Политрук немного приподнялся, чтобы получше разглядеть поле.
— Ложись, Филипп Трофимович! — крикнул ему Михаил Мицура. Но тот не услышал предупреждения и, схватившись за живот, упал. Карпенко поднял голову, с трудом проговорил:
— Миша! Останешься за меня. Руководи боем…
Каратели наседали. «Живым хотят взять», — мелькнула тревожная мысль в сознании политрука. Превозмогая боль, он попытался достать гранату из сумки, но руки ему не повиновались.
Бой не утихал. Фашисты, неся потери, стремились во что бы то ни стало захватить в плен партизан, выносивших раненого политрука с поля боя. Прикрывая друг друга, бойцы под командованием старшины Мицуры все больше отрывались от преследователей.
Состояние Карпенко ухудшалось. Уже в отряде политрук потерял сознание и вскоре скончался.
Похоронили мы Филиппа Трофимовича на площади в центре села Боровец.
Опасными тропами в тылу врага шли навстречу Победе народные мстители.
Т. А. Бойко
ПАРТИЗАНСКАЯ СЕМЬЯ
П. В. Сильченко
Впервые приехав в Северодонецк, я была приятно удивлена новыми красивыми многоэтажными домами, широкими улицами, проспектами. В молодом городе химиков сейчас проживает семья Сильченко, которая в годы войны находилась в партизанском отряде. И вот я у них в гостях.
Мать, Мария Ефимовна, знакомила меня с городом. Я никак не могла за ней поспеть, а она смеялась:
— Что вы, разве это ходьба? Бывало, за ночь пройдем километров тридцать, да не с пустыми руками… Вот это была ходьба… Я до сих пор не могу привыкнуть идти потихонечку… До войны мы жили в Житомире. Муж мой, Потап Васильевич, работал дорожным мастером. Я — в детском саду, а ребята — Роман и Николай — учились.
Жили хорошие люди, работали, воспитывали детей, мечтали об их будущем. Но застонала от бомб и снарядов земля, двинулись на советскую землю гитлеровские полчища. Отходили на восток наши войска, семья Сильченко эвакуировалась. Но враг перерезал дорогу, и они, оставшись в тылу у фашистов, решили вернуться в село, где родились и выросли. Там свои люди, каждый знает друг друга.
И семья Сильченко оказалась опять в родном селе Обиходы Житомирской области. Надо было как-то жить, растить детей.
Они услыхали, что в Мухоедовских лесах действует партизанский отряд. И Сильченко связался с партизанами, стал им помогать. Сначала сам, потом привлек жену, а позже и ребята начали собирать нужные сведения. Мария Ефимовна доставала продукты, пекла хлеб и ночами носила в лес. Позже стали к партизанам переправлять надежных людей. Фашисты понимали, что не без помощи населения причиняют народные мстители им столько вреда. В Обиходы вступил карательный отряд — началась расправа.