С чувством досады и горечи отступали мы на восток, до последней возможности защищая каждый рубеж, каждую пядь родной земли. Отходили, твердо заявляя: «Мы скоро вернемся!»
Те неравные июньские бои вспомнились нынче. Да, тяжелые нам выпали тогда испытания. Много было суровых этапов проверки нашей стойкости, воли и мужества, прежде чем вернулись мы вновь туда, где началась война. Вернулись окрепшими, закаленными в битвах под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге, на Днепре. Мы научились бить врага по всем правилам военного искусства. И хотя, отступая на запад, враг оказывал ожесточенное сопротивление, мы сражались в едином порыве: «Вперед!»
Нелегкая обстановка сложилась при прорыве вражеской обороны на львовском направлении. Первые атаки советских войск не принесли успеха. Крепка была оборона противника. Но на одном узком участке наши славные пехотинцы при поддержке артиллерии вклинились в укрепленные позиции гитлеровцев. В наметившуюся брешь вместе с пехотой пошли танки. Двинулась вперед и вверенная мне 56-я гвардейская танковая бригада.
То, что я до войны нес службу в этих местах и сражался с гитлеровцами здесь в сорок первом, давало мне право идти сейчас первым.
Местность в районе села Колтов, где наметилась брешь в обороне врага и куда устремились танки бригады, сильно пересеченная. Овраги, холмы, рощи, леса, болота… Может, потому и удалось углубиться здесь в оборону противника, что гитлеровцы считали эти места непроходимыми для боевой техники и меньше укрепляли данный рубеж. Я говорю «меньше» по сравнению с другими участками обороны. А вообще-то и на колтовских холмах враг прочно укрепился, хорошо замаскировав огневые средства. Мы шли буквально сквозь огонь. Указываю танкам маршрут по трудным, но знакомым мне дорогам. То и дело ведем бои с засадами, опорными пунктами противника. Вот снова двигавшиеся впереди танки взвода гвардии младшего лейтенанта Гордиенко остановились. Сваленные деревья, словно длинный ледяной торос, выросли на пути.
Комбат докладывает о встретившемся препятствии. Да, торос из бревен тянется на сотни метров. С одной и другой стороны — непроходимое болото.
— А скажите мне, хлопцы, — обращаюсь к танкистам, — из чего наши танки?
— Из стали и брони! — отвечают они.
— Верно, братцы! Так что же, мы вот этот завал не преодолеем?! Ударим по нему!
З. К. Слюсаренко среди жителей села Колтов. Июль, 1971 г.
Отошли танки чуть назад. По команде разрядили пушки, наведенные в один участок препятствия. Бревна разлетелись, раздвинулись. Машина Гордиенко берет разгон и идет на уменьшившуюся гору колод. И сразу несколько танков на той стороне вступают в схватку с вражескими артиллеристами, занимавшими огневые позиции вблизи.
— Путь свободен! — передаю по рации командарму.
Но не надолго. Снова разворачиваем танки для боя с крупной засадой «тигров» и «фердинандов». Завязалась дуэль. Наши «тридцатьчетверки» одну за другой подожгли четыре вражеских машины. В этой схватке погиб комбат Алексеев. Он всегда первым шел в атаку. И сейчас, подбив «тигра», он вел машину дальше. Вражеский снаряд угодил в борт, и танк мгновенно был охвачен пламенем.
Бой продолжался. Вновь отличился сноровкой и храбростью лейтенант Гордиенко. Экипажу Гордиенко на своем фланге довелось сдерживать до десяти немецких танков. И они справились с этой задачей. Находясь на отдаленной дистанции от противника, танк, меняя позицию, периодически выскакивал на высотку и метко бил по вражеским машинам. Так один за другим были подбиты шесть танков противника. Гитлеровцы и не догадывались, сколько машин ведут по ним огонь, считая, что за этой высоткой находилась целая танковая рота.
Когда у Гордиенко кончились снаряды, он с экипажем, вооружившись пулеметом, автоматами, занял оборону близ танка, чтобы отразить атаку вражеской пехоты. Вскоре подоспели другие батальоны бригады на помощь танкистам, выдержавшим напор превосходящего по силам врага.
Это был трудный путь. Полоса продвижения в обороне врага оставалась узкой и со всех сторон простреливалась. За нашей бригадой сквозь такой же сплошной огонь шли другие части 3-й гвардейской танковой армии.
Мы получили приказ перерезать дорогу Львов — Красне, захватить железнодорожную станцию Куткор. Советуюсь с замполитом, начальником штаба: кого послать брать Куткор? Выбор пал на роту гвардии старшего лейтенанта Галея Шамсутдинова. Этот волевой, горячий танкист, родом из Татарии, всегда отличался упорством в бою.
Ушла рота Шамсутдинова по направлению к Куткору. Через сутки сообщает: «Ведем бой за станцию. Осталось две машины. Прошу помощи». Как выяснилось впоследствии, станцию противник оборонял артиллерийскими батареями, танками. Здесь же находился бронепоезд. Роте Шамсутдинова пришлось выдержать трудный бой с «тиграми» и орудиями врага. Уничтожив три танка, артиллерийскую и минометную батареи, рота Шамсутдинова потеряла и своих несколько «тридцатьчетверок». Бронепоезд, маневрируя, оставался неуязвимым.
На помощь танкистам пришли саперы. Группа подрывников во главе со старшим сержантом Зориным под покровом темноты взорвала железнодорожный мост, находившийся неподалеку от станции. Движение бронепоезда было ограничено. А с другой стороны станции саперы разобрали участок колеи.
Вскоре подоспели и танковые взводы Бориса Попова и Григория Гусара. Бронепоезд прижали к разрушенному мосту. По разбегавшимся из бронепоезда гитлеровцам открыли огонь автоматчики танкового десанта.
А по узкой бреши — «колтовскому коридору» — двигались остальные части 3-й гвардейской и 4-й танковой армий. Гитлеровцы прилагали большие усилия, чтобы перерезать коридор, застопорить наступление советских войск. Но попытки противника не увенчались успехом.
Да, «колтовский коридор» — славная страница в летописи Великой Отечественной. В ходе войны это беспримерный случай: по узкой полосе, отвоеванной у врага, вводились в прорыв крупные подвижные войска — две танковые армии. Смелое решение командующего фронтом основывалось на уверенности в хорошей организованности, мобильности и высоком моральном духе наших войск.
И вот сейчас мирные, пролегающие по счастливой земле дороги привели меня в Колтов. Те же высокие холмы с крутыми склонами, ложбины с колосистыми хлебами. Волнующей была встреча с хлеборобами колхоза имени Чапаева. Над селом благодатная тишина. Как будто здесь никогда не гремели бои. Но люди старшего поколения помнят страшную военную грозу: как все здесь горело вокруг, дыбилась от разрывов бомб и снарядов земля, как шли в наступление наши воины. Узок был «колтовский коридор», но какую огромную силу вобрал он в себя! И эта сила, преодолев узкую огневую полосу, разлилась затем неудержимой лавиной, неся возмездие врагу.
Отсюда открылся для нас путь на Львов, Сан, Вислу. И, штурмуя логово фашистского зверя у берегов Тельтов-канала в Берлине, я помнил о «колтовском коридоре» — одной из трудных военных дорог, что вела к Победе.
Б. П. Ешурин, полковник в отставке
СТОЙКОСТЬ
Н.Н. Силин
К вечеру второго дня трудных боев после прорыва фашистской обороны батальон капитана Силина вышел к лесному урочищу Ошовица. Получен приказ закрепиться перед селом Колтов.
Передний край обороны батальона проходил метрах в ста от опушки леса. Впереди было большое поле неубранной пшеницы, за которым краснели черепичные крыши маленького хуторка.
Всю короткую июльскую ночь провел Силин на переднем крае: побывал в каждом отделении, придирчиво проверял оборудование позиций. Первая траншея готова. А вот в глубине — работы только начали.
Рассвет застал комбата на огневых позициях пулеметного взвода, на правом фланге батальона.