Я написал статью о нем «Открыватель гениев», опубликовал ее и подарил Даниелу текст с фотографией его и Бродского. В статье речь шла исключительно о нобелевских и гонкуровских лауреатах, открытых Даниелом, и ни словом не говорилось о том, как он совершил подвиг и спас от «верной смерти» J одного простого человека, не имеющего даже Нобелевской премии по какой-нибудь не очень важной науке.
Фонд русских поэтов и клятва пионеров Советского Союза
В 90-х годах ХХ века, когда появилась возможность выезжать из страны, Валентина организовала Фонд русских поэтов, чтобы приглашать в Англию поэтов из России.
Она сумела сделать патронами фонда известных и авторитетных во всем мире людей: философа сэра Исайю Берлина, пристера Киса Саттона, поэта и нобелевского лауреата Шеймаса Хини и даже принца Майкла Кентского, двоюродного брата английской королевы, знающего русский язык, по матери из рода Романовых. Это было время рождения «пастушки русских поэтов». «Пастушка» доставала через фонд деньги на приезд и на прием поэтов и пасла на заливных лугах английских университетов «овечек и барашков» современной русской поэзии.
Вместе с Даниелом она проделала огромную работу по переводу современных русских поэтов и поэтесс на английский язык. Чего только стоит одна антология «Современная женская русская поэзия в английских переводах» под редакцией ВП. При этом они брали стихи не только поэтесс из Москвы и Питера, но и из российской глубинки и из-за границы, помня французскую поговорку: «Гений рождается в провинции, а умирает в Париже». Вот один простой пример на эту тему.
Пару лет назад после моего творческого вечера в Самаре, где я рассказывал в том числе о Валентине Полухиной и о Даниеле Уайссборте, читал стихи и показал поэзофильм «Медальон», посвященные Валентине, ко мне подошла дама и строго спросила:
«А почему Вы не прочитали стихи двух самарских поэтесс, которые перевел на английский Даниел Уайссборт, а Валентина Полухина включила их в антологию?!».
Я не знал этих песен, но мир оказался тесен!
Ни в сказке сказать, ни пером описать, сколько сил, труда, времени и нервов вложила ВП в приемы русских поэтов. Всего она приняла в Англии 92 поэтов! Она нянчилась с ними, как с маленькими детьми, потому что поэты – это не выросшие дети!
Как известно, каждый поэт считает себя гением! Это – аксиома. А из этой аксиомы и законов человеческой натуры вытекает, что если после чтения стихов поэтом (гением) в воздух не летят чепчики (или другие детали женского туалета), то виноват тот, кто пригласил поэта в Англию и не сумел обеспечить его триумф и коронацию.
Звоню Валентине, она устало спрашивает: «Вы помните текст какой-нибудь клятвы?»
Я неуверенным голосом: «Ну…помню текст клятвы пионеров Советского Союза». «Читайте!».
«Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь…». «Достаточно! Теперь я Вам буду давать клятву, а Вы запоминайте: «Я, профессор Килского университета Валентина Полухина, перед лицом своего товарища торжественно клянусь, что никогда в жизни больше не буду принимать в Англии русских поэтов!»
Через три месяца все повторяется снова. Звоню Валентине, она устало спрашивает: «Вы помните текст какой-нибудь клятвы?»
«Но Вы же мне уже дали клятву больше этого не делать?!» «Виновата, сорвалась! Но это последний раз! Запоминайте: «Я, профессор Килского университета Валентина Полухина, перед лицом своего товарища торжественно клянусь…».
В общем, с поэтами у ВП было, как с клятвами у Гомера в «Илиаде»: Песнь третья называется: «Клятвы», а Песнь четвертая называется «Нарушение клятв».
И так повторялось каждые два-три месяца на протяжении многих, многих лет.
Валентина и Даниел забрасывали огромный «поэтический бредень» от Владивостока до Калининграда и от Израиля до США, просеивали через него сотни поэтов и поэтесс в надежде поймать «одиночного в поле зрения» или «золотую рыбку» современной русской поэзии. Поймали много способных и талантливых поэтов, но ни новой Цветаевой, ни нового Бродского им открыть, к сожалению, не удалось: «Даже здесь не существует, Постум, правил».
Кот Исси, или Примечания к Котиниане
Любимый сиамский кот Валентины был назван в честь любимого Валентиной японского дизайнера Исси Мияки. Все домашние Валентины: Даниел и другие близкие – звали кота просто Исси.
Когда Валентина привозила кота к ветеринару, доктор вызывал его полным официальным именем – Исси Мияки.
А еврейские дети на улице в лондонском районе Golders Green, где жил кот Исси Мияки, звали его просто «Иса», сравнивая имя и интеллектуальные способности Исы с именем и уровнем интеллекта известного земляка и друга Валентины, сэра Исайи Берлина, преподававшего в колледже Всех Святых и в колледже Всех Душ. Тем самым дети, лучшие знатоки котов, хотели сказать, что Иса был – Святая Душа!