— Кто там?
— Романо. Мне нужно с вами поговорить.
Барт щелкнул задвижкой и открыл дверь. Романо был один. Небритый, с иссиня-черной щетиной на загорелом, очень усталом лице, он напомнил Барту героев гангстерских фильмов.
— Входите, — сказал Барт. — Располагайтесь. Я на минутку оставлю вас одного. Вчера я крепко выпил и ночь проспал в кресле.
Барт прошел в ванную комнату, разделся до пояса и обтерся холодной водой. Затем взял из флакончика три таблетки аспирина, надел домашний халат и возвратился в гостиную. Романо развалился в кресле, устремив взгляд на эластичный пояс для чулок, лежавший на камине.
— Здесь пахнет, как на винокуренном заводе, — морща нос, сказал он.
Барт взял эластичный пояс и бросил его на колени полицейскому.
— Вот достаточно компрометирующее вещественное доказательство, — сказал он. — Этот пояс принадлежал последней жертве Вальдо. Сумасшедший-убийца прихватывает иногда подобные сувениры, не так ли?
Романо посмотрел отсутствующим взглядом на пояс и положил его на соседний стул.
— Что касается доказательств, — сказал он, — у нас их предостаточно. Но пользы от них пока никакой… Возьмем ваш случай. У вас ее пояс, но вы были со мной, когда стало известно об убийстве, и находились какое-то время в баре до моего прихода. Кроме того, вы ужинали на глазах десятка свидетелей в ресторане «Краваш». Вскрытие показало, что она была убита не в девятнадцать часов.
— Иными словами, если я правильно вас понял, — сказал Барт, — я нахожусь в списке подозреваемых. Вы не поленились узнать, где и в какое время я находился.
Романо зевнул.
— Да, мы все тщательно проверили и кого надо опросили… Мы это сделали по причине того, что ваше имя фигурирует в ее дневнике, который она начала вести с определенного времени…
— Она вела дневник?
— Да. Там упоминается масса имен, и среди них есть и ваше. Она называла вас «Блондинистая мордашка». Очень милое прозвище. В последней своей записи она упоминает Вальдо. Вот как это звучит: «22 часа. На помощь! Пришел Вальдо!». Если она точно указала время, значит, убийство было совершено после двадцати двух часов. В это время вы находились в «Саломея-клубе».
— Последняя запись действительно сделана ее рукой? Откуда она могла знать, что к ней идет Вальдо? И почему, в таком случае, она не позвонила в полицию?
Романо пожал плечами.
— Я не провидец, а всего лишь обычный полицейский, — ответил он. — Я до сих пор не могу понять, в чем, собственно, разница между индукцией и дедукцией, но что касается почерка, он принадлежит убитой.
— Если Вальдо пришел к десяти часам, он должен был, не мешкая, убить ее или, в крайнем случае, помешать ей снять трубку. Я звонил ей вчера вечером из аптеки и, набрав номер, посмотрел на часы: было двадцать два часа семнадцать минут.
— Странно, что вы так точно запомнили время, — сказал Романо. — Но это может нам помочь в дальнейшем. Если принять во внимание время, указанное ею в дневнике, и время, когда вы ей звонили, можно сделать предварительный вывод, из которого следует, что она была убита между двадцатью двумя часами и двадцатью двумя часами семнадцатью минутами. Заключение судебно-медицинского эксперта аналогично. Странные чувства во мне вызывает то, что Вальдо воспользовался молотком.
Хейден прижал ладони к разболевшимся вискам.
— Меня этот момент интригует не меньше вашего…
— Хм… Если есть… Обычно сумасшедшие остаются верными однажды избранному методу… Но случается, особенно когда они торопятся, прибегают к другим вариантам.
Романо замолчал и изучающе посмотрел на Барта.
— Выпейте несколько капель спиртного, и вы почувствуете себя лучше. На вас больно смотреть.
— Я никогда не пью раньше четырех часов дня, а сейчас нет и восьми утра. Никогда еще я не просыпался так рано. Старый Бонза перевернул бутылку, но в запасе у меня есть еще одна. Если желаете стаканчик…
— Голова у меня не болит, но устал я дьявольски. Приношу вам свои извинения за потревоженный сон. Кроме вашей фамилии, в дневнике убитой есть несколько имен сотрудников «Бродвей таймс». Я хотел бы уточнить, когда можно с ними встретиться.
— С кем? — спросил Барт.
Первый, о ком он почему-то подумал, был Пит Тэйлор, хотя видимых причин подозревать его в знакомстве с Анжелой у него не было. Тэйлор мог видеть ее фотографию в газете или случайно встретиться с ней в редакции, когда она приходила к нему.
— С кем все-таки? — повторил он вопрос. — Возможно, с нашим уважаемым драматическим критиком Джеймсом Денхаймом?
Прищурив глаза, Романо посмотрел на Барта.