- Я объясню вам всё, но не здесь. Вы освободите меня?
- Ах да, простите.
С помощью комма Антона я взломал наручники. Освободившись, Марина тут же задвинула дочь за свою спину.
- Не доверяете? Как нехорошо. А я ведь вас спас.
Мне сложно было удержаться от подколки.
- Я вам благодарна, - сухо ответила молодая женщина.
Мари протянула мне руку, чтобы пожать, и я, нисколько не колеблясь, взял её ладонь. Она оказалась на удивлении мягкой и тёплой. Касаться Мари было необыкновенно приятно. Я, наверное, даже был не против благодарных объятий или чего-то больше.
Вот только сказать это я не успел. Мягкое прикосновение Марины в одно мгновение стало жёстче, выворачивая запястье.
- Эй, я не собираюсь делать ничего...
... дурного. Договорить я уже не успел, встретившись лбом о стену, в которую меня впечатала эта милая женщина. Мой парализатор оказался в руках Мари, а затем кто-то выключил свет.
Глава 2.
Марина.
Мари подавила нервный смешок, не желая пугать прижавшуюся к стене дочь. Рыжего типа вырубить удалось, но вот едва ли надолго. Может убить его? Нет, дочь смотрит. Она и так видела слишком много смертей за свою короткую жизнь.
- Всё хорошо, Ксюша. Не надо бояться. Больше тебя никто не тронет.
Гарарийка подхватила дочку на руки, желая как можно скорее покинуть дом, но та неожиданно начала вырываться.
- Папа!
- Он жив, с ним всё будет хорошо.
Мари лукавила. Если Годе очнутся раньше Юрия, то последнему не поздоровится. И хотя Мари сильно сомневалась в бескорыстности Юрия, но он всё же помог ей и дочери. Поэтому, видит Бог, она не гордилась тем, что оставляла его здесь, но тратить время на заботу о симаргле не могла. Безопасность дочери была важнее. Дурацкая слабость, которую она так и не смогла преодолеть, не позволяла ей убить своих врагов, а значит, им с Ксюшей нужно было как можно скорее покинуть Цинорк. Спрятаться, затаится. И надеяться, что всё же рыжеволосый симаргл очнётся раньше, и предпочтёт избавиться от Годе, а не присоединиться к ним в охоте.
- Я не хочу уходить без папы, - захныкала Ксения, давя на жалость Мари.
- Он тебе не отец! - взорвалась Мари, и тут же пожалела, почувствовав потрясение и обиду дочери.
Невзирая на сопротивление дочери, Марина донесла её до флаера, и открыв его ключами, взятыми у Антона, открыла кабину пилота и усадила на пассажирское кресло. Женщина села за управление, и с некоторой неуверенностью посмотрела на штурвал и панель управления.
- Проклятье, здесь всё по-другому!
- Мы на этом улетим с Лиаса? - с любопытством спросила немного успокоившаяся Ксения.
- Хорошо будет, если мы сможем долететь на этой летучей машине хотя бы до соседнего города.
- А папа бы смог. Он обманул бы всех и забрал нас далеко далеко, где никто не найдёт!
- Это твои выдумки или он тебе это обещал? - раздражённо спросила Мари, пытаясь понять, как понять, как включить карту.
- Я это увидела, - обиженно ответила Ксения. - А теперь он даже кунорика мне не подарит.
- Что за кунорик? - механически спросила Мари. И только в этот момент до неё дошло. Не про кунорика конечно. А про то, сколь важен рыжеволосый гардарик для их с дочерью будущего. - Так, подожди меня здесь! Если кто-то чужой появится, спрячься, и не вылезай!
Все гардарики в доме были ещё в отключке. Мари похлопала Юрия по щекам, надеясь, что он придёт в себя. Безуспешно. Но ждать, пока он очнётся было нельзя, поэтому эмпатка вздохнула и попробовала его поднять. Худощавый мужчина оказался неожиданно тяжёлым, поэтому женщина довольно быстро отказалась от идеи закинуть его на плечо, и, схватив его за воротник, просто поволокла по полу. Таким образом они преодолели лестницу, пересекли первый этаж и добрались до флаера. К этому моменту симаргл был немного помят и грязен, но, как надеялась Мари, всё же цел.
С трудом затащив Юрия в кабину флаера, она подложила под его голову свою куртку, и аккуратно вытерла с его лица кровь. Даже в таком виде, со спутанными волосами, разбитым носом и нелепо приоткрытым ртом, симаргл выглядел весьма привлекательным. Должно быть, он пользовался популярностью у женщин. Но мог ли он быть биологическим отцом Ксении? Нет, это чушь. Симарглам запрещено заводить потомство с одарёнными. Даже Сигурд бы не стал нарушать этот запрет.
Юрий.
Очнулся я от того, что моя голову методично били обо что-то металлическое. Не очень сильно, но при этом болезненно. Продрав глаза, чтобы взглянуть в рожу наглецу, посмевшему меня обидеть, я понял, что моя голова всё это время "здоровалась" с ножкой сидения. Судя по всему, я летел во флаере, который трясся так, будто оказался в эпицентре бури.