Вряд ли Софи могла ответить, что просто смирилась с торговлей шляпами. Она горячо поблагодарила Фанни.
— Значит, всё решено! — заключила Фанни.
На следующий день Софи помогла Марте упаковать одежду в коробку, а еще через день утром они смотрели, как она уезжает в наемной повозке — маленькая, очень прямая и испуганная. Поскольку путь к Верхней Складке, где жила миссис Фейрфакс, шел через холмы мимо замка чародея Хаула. Понятное дело, Марта боялась.
— С ней всё будет хорошо, — сказала Летти.
Летти отказалась от любой помощи со сборами. Когда наемная повозка скрылась из виду, Летти запихнула все свои вещи в наволочку и дала соседскому мальчику на побегушках шестипенсовик, чтобы он отвез их на тачке к Цезари на Рыночную площадь. Летти шла следом за тачкой, выглядя гораздо более веселой, чем ожидала Софи. Честное слово. Она будто отряхивала пыль шляпного магазина со своих ног.
Мальчик на побегушках принес обратно от Летти небрежно нацарапанную записку, в которой говорилось, что она разместилась в спальне для девушек, а Цезари кажутся замечательными. Неделю спустя повозка привезла письмо от Марты, сообщавшее, что Марта добралась в целости и сохранности и что миссис Фейрфакс — «милейшая женщина и добавляет мед во всё. Она разводит пчел». И это всё, что Софи знала о сестрах некоторое время, поскольку сама начала работать подмастерьем в тот день, когда Марта и Летти уехали.
Конечно, Софи была уже хорошо знакома с торговлей шляпами. Еще крошечным ребенком она постоянно забегала через двор в большую мастерскую, где шляпы смачивали и придавали им форму на болванках, а из воска и шелка делали цветы, фрукты и другие отделочные элементы. Она знала людей, которые там работали. Большинство из них работало там еще с тех пор, как ее отец был мальчишкой. Она знала Бесси, единственную оставшуюся продавщицу. Она знала клиентов, покупавших шляпы, и человека, который управлял повозкой, привозившей необработанные соломенные шляпы из деревни, чтобы им придали форму на болванках в мастерской. Она знала других поставщиков и как делать из фетра зимние шляпы. На самом деле, Фанни мало чему могла ее научить, за исключением разве что того, как заставить клиента купить шляпу.
— Подводи их к правильной шляпе постепенно, милая, — говорила Фанни. — Сначала покажи им те, которые не совсем подходят, чтобы они увидели разницу, когда наденут правильную.
По правде говоря, Софи не слишком много занималась продажей шляп. После того, как она понаблюдала где-то день в мастерской и еще день походила с Фанни по торговцам сукном и шелком, Фанни поставила ее за отделку шляп. Софи сидела в маленькой нише в подсобке, пришивая розы к капорам и вуали к велюровым шляпам, делая ко всем шелковые подкладки и элегантно располагая снаружи ленты и восковые фрукты. У нее хорошо получалось. И ей нравилось этим заниматься. Но она чувствовала себя ужасно одинокой и немного унылой. Люди из мастерской были слишком старыми, чтобы с ними было весело, а кроме того, они смотрели на нее как на не принадлежавшую к их среде — как на ту, что однажды унаследует дело. Бесси относилась к ней так же. И в любом случае Бесси говорила только о фермере, за которого выйдет замуж через неделю после Майского Дня. Софи завидовала Фанни, которая могла моментально уйти, когда захочет, чтобы заключить сделку с торговцем шелком.
Самым интересным были разговоры покупателей. Никто не может купить шляпу, не посплетничав. Софи сидела в своей нише, делала стежки и слушала, что мэр никогда не ест зеленые овощи, и что замок чародея Хаула снова переместился к утесам, честное слово, этот человек… Шепот, шепот, шепот… Голоса всегда становились тише, когда говорили о чародее Хауле, но Софи разобрала, что в прошлом месяце он поймал в долине девушку. «Синяя Борода!» — слышался шепот, а потом снова звучали голоса, чтобы сказать: то, что Джейн Фарриер сделала со своими волосами — просто позор. Уж она-то никогда не привлечет внимание даже чародея Хаула, не говоря уже о достойном мужчине. Потом начинался торопливый испуганный шепот насчет Ведьмы Пустоши. Софи начала думать, что чародей Хаул и Ведьма Пустоши должны встретиться.
— Они, похоже, созданы друг для друга. Кто-нибудь должен их свести, — заметила она шляпе, которую украшала в тот момент.
Но к концу месяца все сплетни в магазине вдруг перешли на Летти. Похоже, у Цезари с утра до ночи толпились джентльмены, которые покупали множество пирожных и требовали, чтобы их обслужила Летти. Она получила десять предложений руки и сердца — начиная с сына мэра и заканчивая парнем, который подметал улицы. И отказала всем, заявив, что еще слишком юна, чтобы определиться.
— Я считаю, это благоразумно с ее стороны, — сказала Софи капору, на котором делала шелковые складки.
Фанни была довольна новостями.
— Я знала, с ней всё будет хорошо! — счастливо заявила она.
Софи пришло в голову, что Фанни рада, что Летти больше нет рядом.
— Летти плохо влияет на торговлю, — сказала она капору, делая складки из шелка грибного цвета. — Она даже тебя заставит выглядеть очаровательно, безвкусная старушка. Другие дамы смотрят на Летти и впадают в отчаяние.
С течением недель Софи всё чаще разговаривала со шляпами. Больше особо разговаривать было не с кем. Фанни отсутствовала большую часть дня, заключая сделки или пытаясь привлечь клиентуру, а Бесси была занята, обслуживая покупателей и рассказывая всем о своих свадебных планах. Софи приобрела привычку, закончив со шляпой, класть ее на прилавок, где она выглядела почти как голова без тела, и задерживаться, рассказывая шляпе, каким должно быть тело под ней. Она немного льстила шляпам, поскольку клиентам надо льстить.
— У тебя таинственное очарование, — сказала она одной, которая вся состояла из вуали со скрытым мерцанием.
Большой кремовой шляпе с розами по полям она сказала:
— Ты выйдешь замуж за деньги!
А гусенично-зеленой соломке с кудрявыми зелеными перьями она сказала:
— Ты юна как весенний лист.
Она говорила розовым капорам, что у них очаровательные ямочки, а элегантным шляпам с отделкой из вельвета, что они остроумные. Капору с грибными складками она сказала:
— У тебя золотое сердце, и некто, занимающий высокое положение, увидит это и влюбится в тебя.
Потому что она жалела этот капор. Он выглядел таким аляповатым и невзрачным.
На следующий день в магазин зашла Джейн Фарриер и купила его. Ее волосы выглядели немного странно, подумала Софи, выглядывая из своей ниши: будто Джейн намотала их вокруг ряда кочерёг. Такая жалость, что она выбрала тот капор. Но примерно в то время шляпы и капоры покупали, казалось, все. Возможно, дело было в том, как Фанни расхваливала товар, или в наступающей весне, но продажа шляп явно пошла в гору. Фанни начала немного виновато говорить:
— Думаю, мне не стоило так торопиться отсылать Марту и Летти. В таких условиях мы бы справились.
По мере того, как апрель продвигался к Майскому Дню, клиентов становилось так много, что Софи пришлось надеть скромное серое платье и помогать в магазине. Но спрос был такой, что она не успевала заниматься отделкой шляп между покупателями, и каждый вечер брала их с собой в дом по соседству, где работала при свете лампы до глубокой ночи, чтобы было что продавать на следующий день. Гусенично-зеленые шляпы, как у жены мэра, пользовались большим спросом, как и розовые капоры. А потом, за неделю до Майского Дня, спросили шляпу с грибными складками, как та, которая была на Джейн Фарриер, когда она сбежала с графом Каттеракским.
В ту ночь, когда Софи шила, она призналась самой себе, что ее жизнь довольно уныла. Вместо того чтобы разговаривать со шляпами, она примеривала каждую, когда заканчивала с ними, и смотрела в зеркало. Это было ошибкой. Благоразумное серое платье не подходило Софи, особенно когда ее глаза покраснели от шитья, а поскольку ее волосы были рыжевато-соломенного цвета, ей не подходил ни гусенично-зеленый, ни розовый. Шляпа с грибными складками сделала ее просто унылой.