В черной стене напротив располагалась большая черная дверь, и Софи, бойко ковыляя, направилась к ней. Вблизи замок выглядел еще уродливее. Он был слишком высоким для своих размеров и не особенно правильной формы. Насколько Софи могла рассмотреть в сгущающейся темноте, он был сложен из громадных черных блоков, похожих на уголь, и как уголь все эти блоки были разной величины и формы. Когда Софи приблизилась, от них дохнуло холодом, но это нисколько ее не испугало. Она просто подумала про кресла и камин и нетерпеливо протянула руку к двери.
Но рука не смогла к ней приблизиться. Какая-то невидимая стена остановила ладонь примерно в футе от двери. Софи гневно ткнула в нее пальцем. Когда от этого ничего не изменилось, она ткнула тростью. Стена полностью закрывала дверь так высоко, насколько Софи могла дотянуться тростью и внизу до самого вереска, торчащего из-под порога.
— Раскройся! — прокудахтала Софи.
В стене ничего не изменилось.
— Отлично, — произнесла Софи. — Я найду черный ход.
Она проковыляла к левому углу замка, поскольку он был ближе и в то же время располагался ниже. Но она не смогла зайти за угол. Невидимая стена вновь остановила ее, как только она оказалась на одном уровне с неровными черными угловыми камнями. Тут Софи произнесла словечко, которое узнала от Марты и которое не должны знать ни старые леди, ни юные девушки, и затопала наверх против часовой стрелки к правому углу замка. Там барьера не было. Она обогнула угол и нетерпеливо проковыляла ко второй большой черной двери посередине этой стороны замка.
На ней тоже стоял барьер.
Софи пронзила ее взглядом:
— Я называю это ужасно негостеприимным!
Черный дым тучами выплюнул из-за зубчатых стен. Софи закашляла. Теперь она разозлилась. Она была старой, слабой, замерзшей, и у нее болело всё тело. Наступала ночь, а замок просто сидел и выплевывал в нее дым.
— Я поговорю с Хаулом насчет этого! — заявила она и яростно направилась к следующему углу.
Там не было барьера — очевидно, вокруг замка следовало идти по часовой стрелке, — зато немного сбоку в следующей стене находилась третья дверь. Эта была гораздо более маленькой и потрепанной.
— Наконец-то черный ход! — произнесла Софи.
Когда Софи добралась до черного хода, замок снова начал двигаться. Землю тряхнуло. Стены содрогнулись и заскрипели, и дверь поплыла в сторону от нее.
— О, нет, ты этого не сделаешь! — закричала Софи, побежала следом за дверью и со всей силы ударила ее тростью, завопив: — Откройся!
Дверь распахнулась внутрь, по-прежнему перемещаясь вбок. Яростно ковыляя, Софи сумела поставить одну ногу на порог. Затем она подпрыгнула, подтянулась и снова подпрыгнула, пока громадные черные блоки вокруг двери тряслись и хрустели, по мере того как замок набирал скорость по неровному склону холма. Неудивительно, что замок выглядит кривобоким, подумала Софи. Чудо, что он вообще не развалился на части на месте.
— Что за глупый способ обращаться со зданием! — выдохнула она, затащив себя внутрь.
Ей пришлось бросить трость и вцепиться в открытую дверь, чтобы ее не выкинуло обратно наружу.
Когда дыхание начало восстанавливаться, Софи поняла, что напротив нее кто-то стоит и тоже держится за дверь. Он был на голову выше Софи, но она видела, что это просто ребенок, лишь чуть постарше Марты. И он, похоже, пытался закрыть дверь, вытолкнув ее обратно в ночь из теплой, освещенной лампой комнаты с низкими балками на потолке.
— Не смей закрывать дверь у меня перед носом, мой мальчик! — заявила она.
— Я бы и не стал, но вы держите дверь открытой, — запротестовал он. — Чего вы хотите?
Софи окинула взглядом то, что могла рассмотреть позади мальчика. Некоторое количество вероятно волшебных предметов свисало с балок — связки лука, пучки трав и странных корней. Также здесь находились определенно волшебные вещи, вроде кожаных книг, изогнутых бутылочек и старого, коричневого, ухмыляющегося человеческого черепа. Сбоку от мальчика располагался камин, за решеткой которого горел небольшой огонь. Он был гораздо меньше, чем предполагал весь этот дым снаружи, но с другой стороны, это наверняка лишь задняя комната замка. Гораздо важнее для Софи было то, что огонь достиг стадии розоватого сияния с пляшущими на поленьях маленькими огоньками, а рядом с ним в самом теплом месте стояло низкое кресло с подушкой.
Софи отодвинула мальчика в сторону и ринулась к креслу.
— А! Мое счастье! — произнесла она, удобно устраиваясь в нем.
Настоящее блаженство. Огонь согревал ноющие члены, кресло поддерживало спину, и Софи знала, что, если кто-нибудь захочет сейчас ее выгнать, им придется использовать величайшую и сильнейшую магию.
Мальчик закрыл дверь. Затем он подобрал трость Софи и вежливо прислонил ее к креслу. Софи вдруг поняла, что исчезли все признаки того, что замок движется по склону холма: ни отзвука грохота или хоть какой-то тряски. Как странно!
— Скажи чародею Хаулу, — велела она мальчику, — что этот замок развалится на части у него на глазах, если будет двигаться и дальше.
— Замок заколдован так, чтобы держаться в целости, — ответил мальчик. — Но, боюсь, Хаула сейчас нет.
Хорошие новости для Софи.
— Когда он вернется? — немного нервно спросила она.
— Вероятно, не раньше, чем завтра. Чего вы желаете? Могу я помочь вам? Я ученик Хаула, Майкл.
Самые лучшие новости.
— Боюсь, только чародей может помочь мне, — быстро и твердо заявила Софи, скорее всего сказав правду. — Я подожду, если не возражаешь.
Было совершенно ясно, что Майкл возражал. Он немного беспомощно топтался рядом. Чтобы дать ему понять, что она не собирается позволять простому мальчишке-ученику выставить себя, Софи закрыла глаза и притворилась, будто собирается спать.
— Скажи ему, меня зовут Софи, — прошептала она и на всякий случай добавила: — Старая Софи.
— Вам, вероятно, придется ждать всю ночь, — сказал Майкл.
Поскольку это было именно то, чего хотела Софи, она притворилась, будто не слышит. На самом деле, она почти наверняка быстро задремала. Она так устала от всей этой ходьбы. Мгновение спустя Майкл махнул на нее рукой и вернулся к работе, которой занимался на верстаке, где стояла лампа.
Так что у нее будет приют на всю ночь, хотя и добытый под слегка ложным предлогом, сонно подумала Софи. Поскольку Хаул был ужасным негодяем, ему такой обман только послужит хорошим уроком. Но она собиралась уйти отсюда к тому времени, когда Хаул вернется и сможет высказать возражения. Она сонно и хитро посмотрела на ученика. Ее удивило то, что он такой милый, вежливый мальчик. В конце концов, она довольно грубо ворвалась внутрь, а Майкл совсем не жаловался. Возможно, Хаул обращается с ним как с рабом. Но Майкл не выглядел рабом. Он был высоким темноволосым мальчиком с приятным открытым лицом, и очень прилично одетым. На самом деле, если бы Софи не видела, как он в этот момент аккуратно выливает зеленую жидкость из изогнутой колбы на черный порошок в кривом стеклянном кувшине, она приняла бы его за сына зажиточного фермера. Как странно!
Однако всё и должно быть странным, когда замешаны чародеи, подумала Софи. И эта кухня, или мастерская, была чудесно уютной и очень спокойной. Софи по-настоящему заснула и захрапела. Она не проснулась, когда на верстаке полыхнуло и раздался приглушенный хлопок, за чем последовало ругательство Майкла, прежде чем он торопливо прикусил язык. Она не проснулась, когда Майкл, посасывая обожженные пальцы, отложил чары на ночь и достал из стенного шкафа хлеб и сыр. Она не пошевелилась, когда Майкл с грохотом опрокинул ее трость, потянувшись через нее за поленом, чтобы бросить его в огонь, ни когда Майкл, глядя в открытый рот Софи, заметил камину:
— У нее сохранились все зубы. Она же не Ведьма Пустоши, правда?
— Тогда я бы не впустил ее, — возразил камин.
Майкл пожал плечами и снова вежливо подобрал трость Софи.
Затем он с равной вежливостью положил полено в огонь и ушел спать в свою комнату где-то наверху.