Увидев в моей руке меч, он остановился. Кем бы сей малый ни был, он не из Виктории. Местный житель, будучи вооружен, продолжал бы атаку, даже получив ушиб камнем. Этот малый, однако, понятия не имел, каковы мои возможности, а поскольку полученная травма могла затруднить для него дальнейший поединок, заколебался. Похоже, он растерялся и не знал, что делать.
— Слип! — прорычал пиратский гонец. — Гнусный обманщик!
— Первый удар был нанесен не мной, — резонно указал я.
— Слин! — снова выругался он.
— Эй! — заорал я со всей мочи. — Эй, парень, ты кто такой? Что ты тут высматриваешь? Кто тебе разрешил шататься в темноте рядом со складами, где добрые люди хранят свои товары? Решил поживиться, проходимец?!
Задрожав от ярости, охотник за топазом сделал шаг вперед.
— Ворюга! — завопил я еще пуще. — Убирайся вон, негодяй! Мы в Виктории таких не терпим!
— Молчи, дурак! — прошипел незнакомец.
— Вор! Вор! — кричал я. — Люди! Держите вора!
— Что здесь происходит? — прозвучал голос со стороны причала.
— Вор! — крикнул я. — На помощь! На помощь!
Оглянувшись, я увидел приближающийся фонарь.
Двое свободных мужчин, да еще и в сопровождении рабов, спешили на мой крик.
— Слин! — прорычал человек в маске, развернулся и заковылял во тьму.
— Это ты, Джейсон? — спросил один из них.
— Кто же еще? — отозвался я, вкладывая меч в ножны.
— А что за шум? — спросил другой.
— Да шастал тут какой-то подозрительный тип, а стоило спросить его, что да как, задал стрекача. Наверняка он затевал недоброе.
— Похоже, он убрался восвояси, — заметил первый горожанин.
— Да, — подтвердил я. — Этот малый отирался возле склада строительных материалов. Копался в куче гранита, того самого, что не вывезли по вине покупателя.
— Там же нет ничего ценного, — хмыкнул горожанин.
— Ну и хорошо, — отозвался я. — Значит, все в порядке.
28. ДВА КАПИТАНА ПРИХОДЯТ В ТАВЕРНУ ТАСДРОНА. МЫ ПРЕДОТВРАЩАЕМ КРОВОПРОЛИТИЕ
— Уже второй час, — сказал Каллимах, — они, конечно, не придут.
Пегги стояла на коленях, склонив голову к ногам Тасдрона, своего хозяина. Тяжелая цепь с колокольчиком и коробкой для сбора денег все еще висела на ее шее.
Взяв девушку за волосы, я нагнул ей голову и поднял цепь, в то время как Тасдрон снова надел свой ошейник на ее горло.
— Ты все сделала, как сказал тебе Джейсон? — спросил Тасдрон.
— Да, господин, — ответила Пегги.
Вставив ключ в замок на цепи, я отомкнул его и снял с ее шеи атрибуты добытчицы.
— Я нашла Амилиана, капитана стражи Арской фактории, — продолжила девушка, — и преклонила перед ним колени, стала униженно и смиренно лизать и целовать его ноги.
— Как тебе и подобало, — сказал Тасдрон.
— Потом я, всячески пресмыкаясь перед ним, сообщила, что послана к нему людьми, знающими о местонахождении топаза. Если он хочет и сам узнать, где находится камень, ему следует прийти в таверну Тасдрона сегодня ночью, к двадцатому часу.
— Но сама ты вернулась только к первому часу, — указал Тасдрон.
— Мне удалось найти Амилиана уже после девятнадцатого часа, — ответила рабыня.
— Это еще почему? — строго спросил Тасдрон.
— Меня задержали мужчины, — пролепетала девушка. — Я была обнажена, с бубенцом и денежной коробкой…
Я встряхнул коробку, и в ней зазвенели монетки. Когда Пегги ушла из таврены, денег там не было.
— Сам Амилиан воспользовался мною, — промолвила Пегги. — Связал мои руки за спиной и оттащил в свою спальню.
— А монету он тебе заплатил? — спросил Тасдрон.
— Да, господин. — Пегги покраснела.
— Ты угодила своим клиентам? — поинтересовался ее хозяин.
— Я старалась, господин.
— Ты отдавалась им? Амилиану и прочим?
— Пожалуйста, не заставляй меня говорить, господин, — взмолилась она, ибо стыдилась рассказывать об этом в присутствии Каллимаха.
— Говори, рабыня, — рявкнул Тасдрон.
— Да, господин, — прошептала она, не поднимая головы. — Я отдавалась им.
— Старательно отдавалась?
— Да, господин. — На глазах ее выступили слезы. — Что мне еще оставалось делать? Ведь я рабыня!
Пегги обращалась вроде бы к Тасдрону, но я-то знал, кому на самом деле адресованы эти слова.
— Не понял, — проворчал Тасдрон, — в чем загвоздка? Ты ведь и обязана была отдаваться им старательно и самозабвенно.
Так и не подняв головы, Пегги залилась слезами. Я покосился на него и пришел к выводу, что воин оставил все эти признания без какого-либо внимания. Что за дело ему могло быть до переживаний и чувств ничтожной рабыни?
— Амилиана здесь нет, — заметил я.
— Воспользовавшись мною, он развязал меня и велел возвращаться к своему господину. Просто выставил из спальни, не сказав, собирается он прийти или нет.
— Во всяком случае, обращаться с женщинами этот Амилиан умеет, — заметил Тасдрон.
— Да, господин, — сказала девушка.
Я положил цепь с колокольчиком и коробкой для сбора денег на низенький столик, а Тасдрон замкнул на левой лодыжке невольницы браслет с рабскими бубенчиками и, швырнув ей клочок шелка, который приказал снять перед этим, сказал:
— Можешь надеть.
— Да, господин.
Меня позабавило то, с какой радостью надела Пегги эту прозрачную, ничего не скрывающую тряпицу. Некоторые свободные женщины утверждают, что скорее готовы выйти на люди голыми, чем в столь позорном наряде. Правда, они утверждают это, пока свободны, а будучи обращенными в рабство, быстро приучаются ценить крохотные кусочки шелка как нечто прекрасное и драгоценное.
— Принеси нам поесть и выпить, — приказал ей Тасдрон.
— Слушаюсь, господин, — сказала Пегги и, звеня колокольчиками, поспешно покинула комнату.
— Где Глико? — спросил Тасдрон. — Его попросили всего лишь привести Каллистена. Никаких затруднений с этим быть не должно, однако им следовало прийти уже добрый час назад. Что их задержало?
— Вот уж не знаю, — отозвался я.
— Может, непредвиденная встреча? — предположил трактирщик.
— Шпионы повсюду просто кишмя кишат, — продолжал сокрушаться Тасдрон. — Вдруг наши планы уже раскрыты?
— Твое заведение пока еще не сожгли, — заметил я.
— Есть чему порадоваться, — раздраженно буркнул он.
Я улыбнулся.
— Ты понимаешь, чем чреваты эти попытки, не так ли? — осведомился Тасдрон.
— Думаю, да.
— Кто-то у двери, с заднего хода, — прервал нашу перепалку Каллимах.
Тасдрон вышел в заднюю дверь комнаты и поспешил по коридору к наружному входу. Сдвинув узкую панель, он всмотрелся в щель, после чего вернул панель на место, отпер дверь, впустил двух человек и тут же запер замок. В одном из вошедших, полном, осанистом мужчине, кутавшемся в белую с золотом тунику купца высшей гильдии, я тут же узнал своего знакомца Глико. Спутником его был рослый, властного вида малый, тот самый, что несколько дней назад допрашивал меня в резиденции стражников Порт-Коса по доносу мисс Хендерсон.
Поверх мундира он облачался в коричневый плащ, а под мышкой левой руки держал шлем с гребнем из волос слина. Я понял, что это Каллистен.
Его левое плечо было сгорблено, но зато правая рука казалась крепкой и весьма привычной к рукояти горианского боевого клинка.
— Приветствую тебя, Каллистен, — сказал Каллимах, поднявшись, чтобы поздороваться с ним.
— Приветствую, капитан, — сказал Каллистен. — Глико предупредил меня, что ты будешь здесь.
— Я больше не капитан, — сказал Каллимах. — Теперь капитан ты.
— В Порт-Косе есть разные капитаны, — ухмыльнулся Каллистен.
— Как там бойцы? — спросил Каллимах.
— Они вспоминают тебя с теплотой, как и я.
Воины крепко пожали друг другу руки, и мне это понравилось — я опасался, что между ними могут возникнуть трения. Как-никак, Каллимаха отстранили от командования на основании свидетельства Каллистена. Однако Каллимах не затаил зла по этому поводу, ибо, похоже, искренне считал, что у Каллистена не было выбора. Он поступил так, как предписывал ему долг стража порядка и офицера, нравилось ему это или нет.