В их алфавите двадцать восемь букв.
Понедельник, 24 декабря
86400
Я могу выключить свет! Это кажется таким достижением, но насколько я поняла, означает лишь, что обучающая программа считает меня пятилеткой. А еще я могу открывать внутренние двери, не касаясь замков, и затемнять окна так, что они выглядят как сильно тонированное стекло. Все это чрезвычайно
легко – просто после выполнения обучающих упражнений у меня повысился статус, и теперь я могу пользоваться некоторыми незначительными жилищными функциями. Введенный язык также чуток прижился – в ближайшее время прилично я не заговорю, но он помогал мне на всех этих детских уроках. Полагаю, это можно назвать ускоренным обучением, и я двигаюсь вперед семимильными шагами – уже даже могу задавать вопросы посложнее.
Во время вчерашних занятий с са Лентсом мы с помощью моих часов пытались сравнить продолжительность земного и тарианского года. К счастью, хотя для цифр они используют другие закорючки, их система счисления, по-видимому, такая же, как наша. Не представляю, как бы справлялась, используй они двоичную или троичную, или какую другую. У меня хорошо с математикой, но не настолько.
Несмотря на встроенный в голову калькулятор, все равно очень трудно думать их цифрами, так что я пользуюсь ими только для умножения и деления больших чисел, а расчеты провожу в конце дневника. Са Лентс говорит, мол, я пишу очень интересно – для него это наверняка что-то типа наскальной живописи.
Итак, в одном земном году примерно три тарианских. По тарианскому летосчислению са Лентсу уже больше ста. Их «жилые сутки» – около двадцати шести земных часов, и они точно разделены на десять «часов» по сто «минут» каждый. Здешние секунды немного отличаются от земных, и их по сто в каждой минуте. Каждый пятый из таких дней – солнечный (этим и объясняется, почему на улице так подолгу темно). Я совершенно не понимаю, как на планете день может быть длиннее, а год короче, чем на Земле, и при всем при том такая же гравитация.
Взгляд в себя
Ден = секунда
Джоден = минута
Кассе = час
Каороне = жилые сутки
Као = сутки (один цикл день-ночь)
Так что мое имя немного похоже на местное обозначение отрезка времени. Гораздо лучше, чем земное толкование. Кассандра означает «та, что ловит мужчин в сети» – наверняка самый отстойный смысл, какой только может быть у имени. И это если не углубляться в проклятие Аполлона, когда все считают тебя сумасшедшей, и ты знаешь, что все закончится очень печально, но ничего не можешь с этим поделать. Никогда не понимала, почему мама так меня назвала – обычно в таких вопросах она разумнее. Я могу сходу озвучить с десяток миллионов имен, которые понравились бы мне больше, чем то, что означает трагическую никчемность и сумасшествие.
Да, я повторяюсь, но мысль о собственном безумии действительно сводит меня с ума. Ну, то есть, проходить на другие планеты через трещины во Вселенной? Компьютер, встроенный в мозг? Вероятность, что я все же хихикаю в смирительной рубашке, становится все выше.
Но я не свихнулась. Я бы знала, где-то в глубине души точно бы знала, что это все мое воображение. Иллюзия. Начнем с того, что я бы никогда не выдумала такую сильную болезнь или волдыри от туфель. Мне это не мерещится. Не мерещится.
…
Нужно побольше спать и поменьше заниматься интерфейсом. Тогда я перестану так изводиться из-за глупостей.
Вторник, 25 декабря
Шлю привет
Счастливого Рождества, мама. Счастливого Рождества, папа. Счастливого Рождества, Джулс. Будь у меня сейчас возможность как-то вас приободрить, я бы это сделала.
Среда, 26 декабря
Вперед, к новой жизни
Меня выпустили из Института! Последний медосмотр показал, что в тщательном наблюдении больше нет нужды, и са Лентс взял меня «на поруки».
Однако кое-что, сказанное доктором перед выпиской, заставило меня очень ясно осознать, в каком обществе я оказалась. Недавно у меня появились минимальные права доступа к окружающим системам, но здешнее правительство имеет право доступа ко мне. Мой интерфейс отнюдь не односторонний, и не я его контролирую. Это и школа, и развлечения, и датчик здоровья, и сигнализация. Он пошлет сигнал тревоги в случае моей болезни или травмы, и он в силах заставить мозг регулировать выработку гормонов. По умолчанию меня «отрегулировали» на невозможность зачатия. Тут очень жесткие правила по поводу рождения детей, и чтобы зачать, нужно разрешение. На каждого ребенка. Надо пройти какие-то тесты, подтверждающие, что ты станешь достойным родителем, и тому подобное.
То, что меня посадили на противозачаточные без моего разрешения… вызывает очень странные чувства, особенно учитывая наш неловкий разговор с мамой насчет детей в начале года, перед свиданием с Шоном Джи. Мы с Шоном дружили несколько лет и пытались понять, не сможем ли стать друг для друга чем-то большим, но идея оказалась провальной. Мы пробовали всего-то пару раз (а потом жуткое смущение привело нас в чувство) и были крайне осторожны, но при желании я вполне могла бы родить ребенка. Здесь такого выбора нет. Для начала мне пришлось бы заполнить анкету и надеяться, что кто-то там поставит печать «ОДОБРЕНО».
Са Лентс берет меня к себе домой в место под названием «Унара». Придется долго лететь на самолете (или танзе, как тут называют эти космические летающие машины – они совсем не похожи на наши самолеты). Это займет несколько часов, но учиться пользоваться интерфейсом я могу где угодно. Мне в голову встроен целый мир, который надо освоить, и он питается от моего собственного тела, так что, пока сама не выдохнусь, батарейки не сядут.
Теперь, вызубрив несколько основных слов, я все увереннее пользуюсь интерфейсом. Принципы работы не слишком-то отличаются от электронной почты или браузеров, только без мышки и клавиатуры. Кое к чему у меня еще нет прав доступа, но мне пришлось прерваться и записать информацию вводных уроков о том, как сохранять в личной библиотеке все, что вижу и слышу. Каждый человек на Таре – система видеонаблюдения. Об этом определенно стоит помнить, разговаривая с кем-нибудь или просто находясь в пределах чьей-то видимости и слышимости. Без конца твержу себе, мол, это как наши доступные всем мобильники и YouTube, но трудно хоть чуть-чуть не ужаснуться.
Общаться с людьми – все еще очень сложная задача. Слушать получается более или менее сносно (по крайней мере, улавливать общую идею), но пройдет еще целая вечность, прежде чем я смогу нормально разговаривать. Я не знаю слова. Это не как настоящий словарь. Невозможно ввести «кот» и найти «ниар». Вместо этого я думаю «кот», а мой мозг выдает кучу возможных слов и еще больше полезных подписанных картинок. Но порой фиг поймешь, что означает то или иное изображение – животное, хищник или котенок? – а с абстрактными понятиями все еще хуже. Когда люди говорят, голова наполняется картинками, ощущениями и странной уверенностью, будто я знаю, что они говорят, но при этом не догоняю, откуда. Чтобы смысл дошел, точный перевод не обязателен. Стараюсь уразуметь, как сделать мысленные заметки о словах, в значении которых уверена.
Так или иначе, я рада хотя бы выбраться с этой военной базы.
Четверг, 27 декабря
Перегруз
До сегодняшнего дня я почти никого не встречала. Пару ребят в черном еще на Муине, затем несколько зеленых и серых костюмов и парня, который приносил мне поесть. А говорила вообще лишь с двумя – с са Лентсом и истой Треммар. В здании КОТИС я, в сущности, видела только три комнаты и несколько коридоров. Но самое главное – мой интерфейс был на самом нижнем уровне из возможных.
Пока мы летели (закрытым военным рейсом), са Лентс учил меня пользоваться новыми интерфейсными фишками. Это немного смахивает на выбор, смотреть фильм с субтитрами или без, но гораздо круче. Когда я включила опцию «Публичная информация: люди» и узрела парящие над головами имена, то не выдержала и рассмеялась. Вселенная «Варкрафт» без наплечников. Скорее всего, скрыть свое имя невозможно – как и полностью обрубить правительству доступ к своей голове.