— Хмм, кажется, политик из нижней палаты совета. Давно это было, точнее не скажу.
— А-а, полненьких ещё такой, да? — вступила Лотти. — Его ведь уже взрослым усыновили, ему, кажется, пятнадцать было.
— Вроде бы они бездетны были, — продолжил Нейтан. — Им срочно наследник понадобился, а Фарль и воспитан был по всем правилам, и тест показал дипломатический уклон. В общем картина ясная. Только никак в толк не возьму, почему они искали ребенка в приюте Рабочего района?
— Ну-у, это же нижняя палата, — ответил Гриша. — Помощь рабочему классу все дела. Сюда сунулись для пиара только и всего.
— Странно для пиара искать наследника среди безродных… он ведь тоже в паспорте числится «из Норта».
— Думаешь странно? — переспросил Гриша. — Хм-м, может, влияние мамы? Она ведь аристократка, да и не простая, видимо, раз родовую фамилию сохранила, даже работая тут… в гетто.
«Гетто». Это слово нашло отклик в сердце Лотти.
Она не вмешивалась в их разговор, так как не слишком понимала тех дебрей, куда они сунулись.
— А вот это вероятно, — подтвердил Нейт. — Я давно заметил, что Роза нас воспитывала по какой-то особой методики, — он поймал вопросительный взгляд Гриши. — Ну, взгляни на нас, на младших. Мы явно умнее своих сверстников, которые живут в семьях. Все дети тут знают тонкости этикета, который в Рабочем районе не так-то популярны. Да и тесты часто показывают результаты больше свойственные аристократским детям. Фарль тому ярчайший пример.
— Это имеет смысл, — подумав, продолжил. — Слушайте, ребята, скоро ведь и нас тест ожидает… Вы как вообще?
— Пофиг, — равнодушно ответил Нейт.
— С тобой всё и так понятно. А что насчёт тебя, Лотти?
— Я на самом деле побаиваюсь… я не такая умная, как вы двое. И не талантливая вовсе.
Гриша подбирал слова, чтобы успокоить её, но не успел.
— Это не так, — обрезал Нейтан. — То, что мы больше знаем, не делает нас умнее. Просто в своё время начитались всякой требухи, а кто-то до сих пор зачитывается ею. А талант у тебя на лицо, Лотти… Ты всегда стремишься вынырнуть из системы и посмотреть на неё под совершенно иным углом, нежели я или Гриша. Ты словно искра… ты зажигаешь в людях нечто, что заставляет их искать ответ на вопросы, о которых они не задумываются и принуждаешь смириться со своей точкой зрения. Пусть на первый взгляд и не скажешь, но у тебя есть все задатки лидера, Лотти. Не стоит бояться теста, в конце концов он тебя не определяет полностью. Человек изменчив. Ты сегодня — не ты завтра. Он лишь один из путей, который открывается перед нами. Хотя если спрашивать моего мнения, — Нейт встал на ноги и посмотрел на ослепляющее солнце, — то никаких дорог нет… сплошное поле без тропинок и границ.
Лотти потеряла дар речь. Она хотела что-нибудь ответить, но в голове зациклилось одно слово: «Искра».
— С каким пор ты пророка Григория цитируешь? — удивленно спросил Гриша.
— Да ни с каких, — последовал безмятежный ответ. — Я, чтобы подсолить солдатке, так и не прочитал ни одного из его сочинений. Люблю смотреть, как она бесится, — ехидно добавил.
Гриша ударил ладонью по лбу. «Всё с ним понятно».
— Ты, правда, так думаешь? — вскочив, произнесла Лотти.
— Да, — уверенно подтвердил Нейт. — На всю тысячу процентов!
— Спасибо… ты меня успокоил… А? — она внезапно обернулась. — Саша! Не ешь песок! Выплюнь сейчас же!
Она ринулась к песочнице, где двухлетка Саша уплетал песочный кулич, приготовленный его подружками.
— Я конечно слышал, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Но чтобы так, — удивленно проговорил Гриша.
— Бабы, — с каменным лицом ответил Нейт.
Оба расхохотались на месте. После повисло молчание, и Григорий развеял его, подняв важную для него тему.
— Ты злишься на них, Нейт? На тех, кто сделал это с тобой, — зубоскаля, произнес Дангель.
— Трудно сказать… не спорю, я хочу их знатно отдубасить. Но чтобы прям злобы, я не чувствую.
— Тогда почему меня распирает от гнева?! Как ты можешь быть таким спокойным после всего того, что они сделали?
— Ты злишься, потому что мой друг, Гриш. А я спокоен, потому что не сожалею.
— Несправедливо, — сжав кулаки, выдавил. — Почему это мир такой несправедливый?! Жестокий! Неправильный! Нейтан… этот мир… я ненавижу его.
Нейтан стукнул его по плечу по-дружески и тот успокоился
— Гриш, не думай слишком много. А то голова взорвется.
Гриша сел на ступеньки, замолчав, а Нейтан продолжил смотреть на небо, бесконечное, голубое небо
«Разве этот мир так уж и несправедлив? Есть ли вообще в нём эта… несправедливость? Жестокость? Абсурд, да и только если подумать. Он не жесток и не несправедлив, просто нам самим удобнее так думать… ведь обвинить что-то кроме себя, куда проще, чем посмотреть в глаза правде, чем снять иллюзию. Если я и захочу наказать тех людей, то лишь в силу собственного эгоизма, а не с целью банальной мести».