— Мышов? — теперь в голосе Великого магистра отчетливо слышался гнев.
— Мышей, — быстро исправился Вик. — Я имел в виду мышей. — Великий магистр строго следил за чистотой языка.
— Я знаком с работой Ролто, — заявил Великий магистр Фролло. — Среди двадцати семи разновидностей перечисленных им мышеподобных существ колдунов-оборотней нет.
Вик состроил гримасу и поднял упавший фонарь.
— Когда я наткнулся на эту мышь, сэр, было очень темно.
Великий магистр Фролло кивнул:
— Хм-м. Значит, вы не могли рассмотреть мышь как следует и решили, что это колдун-оборотень.
— Это не совсем верно, Великий магистр.
Глаза Великого магистра вспыхнули. Ему никогда, никогда, никогда никто не говорил, что он не прав.
— Прошу прощения, сэр, — поспешил извиниться Вик, низко кланяясь. — Я хотел сказать, что сначала я принял мышь за тролля.
Великий магистр Фролло покачал головой и поцокал языком:
— Библиотекарь Фонарщик, в этом Хранилище ни когда не было и никогда не будет троллей. Я этого просто не допущу.
— Разумеется, сэр.
— Вас сбивает с пути ваше собственное воображение, — раздраженно сказал Великий магистр. — Если я хоть чему-нибудь сумел вас научить за те годы, что вы здесь проработали, вы должны помнить, что именно я неоднократно говорил о воображении.
— «Воображение, неважно, сдержанное или буйное, — виновато процитировал Вик, ссутулившись, — затупляет и сковывает упорядоченный логический разум и расходует зря мыслительные способности, которые можно было бы с пользой употребить на что-нибудь еще».
— Вот именно. Теперь вы и сами в очередной раз убедились, как вредно это ваше… — Великий магистр Фролло заколебался, подбирая слово, и Вик знал, что это очень плохо, потому что Великий магистр никогда не сомневался и не колебался и презирал тех, кто это делал, — отклонение.
Вик вздрогнул, внезапно почувствовав, что вся его драгоценная карьера библиотекаря — хотя он и достиг только третьего уровня после стольких лет службы — стоит на грани краха.
— Из-за этого вашего воображения вы сами себя перепугали, — продолжил Великий магистр, — и уронили на пол «Приключения в горах Извивающейся Змеи» Снерчаля, «Воспоминания тергалианского вора» Астомаска, двухтомный трактат Зелтама «Через великую пустыню Уискери караванами: прежде и теперь», «Руководство по более осторожной охоте на рока: берегитесь больших снап!» Полиста Однорукого и «Истории волшебного фонаря» Искара Шайла.
Вик ничуть не усомнился в справедливости слов Великого магистра. Как минимум два тома из шести он безусловно назвал правильно. Библиотекари в Хранилище Всех Известных Знаний твердо верили, что Великий магистр Фролло знает все в точности о каждой книге — в какой комнате она хранится и в каком году ее сюда привезли. И хотя в библиотеку уже несколько столетий не доставляли новых книг, все равно никто другой не мог знать о собрании так много.
— Да, Великий магистр, — Вик засуетился у стеллажа, быстро поднимая книги и почтительно ставя их на места.
— Утром я вас искал и не нашел ни в вашей комнате, ни в кухне, ни в крыле, к которому вы приписаны, — сказал Великий магистр, — и тогда я понял, что вы где то здесь. Вы возвращали на место взятые книги, не так ли?
Вик покраснел от смущения, но куда сильнее стыда был охвативший его ужас — сам Великий магистр искал его и не нашел! Но… но что ему было нужно от Вика?..
— Да, — признался Вик, — но я брал отсюда только одну книгу. — Гигантским усилием воли, о котором Великий магистр и не подозревал, двеллер сумел урезать свою страсть к чтению книг из крыла Хральбомма.
Великий магистр Фролло с явным презрением оглядел полки.
— И что это была за книга?
Вик колебался недолго.
— «Тысяча семь зенкарикийских ночей Сланскирска».
Книга была необыкновенная. Тысяча семь историй о колдунах и воинах, темницах и смертельных ловушках… Очарованный, двеллер читал до утра.
— И это, конечно, было издание, аннотированное Вассели, Безумным Монахом Бетасара, — с сожалением отметил Великий магистр Фролло.
— Да, — Вик понуро опустил плечи. Книга была тяжелая, и двеллер лишь с большим трудом сумел прокрасться с ней по всем лестницам и не свернуть шею.
Великий магистр прошелся вдоль стеллажа, с отвращением рассматривая стоявшие на нем пестрые книги.
— Вам известно мое мнение о крыле Хральбомма, библиотекарь Фонарщик.
— Да, сэр. — В Хранилище Всех Известных Знаний любой работник знал мнение Великого магистра о каждой из комнат библиотеки.
— Это крыло заполнено легкомыслием, которому нет места в настоящей истории мира! Но ведь главное в Хранилище Всех Известных Знаний это именно подлинная, неискаженная история! Мы — последний бастион надежды, последний факел, который рано или поздно заставят отступить ужасное чудовище Невежества, породившее развращающих умы близнецов Предрассудок и Неразумность!
Чувствуя себя так, будто ему на шею повесили якорь, Вик пошел следом за Великим магистром. Когда Переворот в десятки раз сократил население и лишал мир целых народов, когда цивилизация стояла на пороге гибели, Старые Боги разработали план, который и привел к созданию Хранилища Всех Известных Знаний.
Вик гордился тем, что именно некоего двеллера призвали заботиться о Первой Книге — той, которую использовал проектировщики библиотеки. В Первой Книге содержались заклинания, и с их помощью была налажена охрана острова и начато строительство. Пока одни сооружали гигантское каменное здание, другие по всему миру искали книги и привозили их сюда. Теперь собраны были все до единой, и тут они и останутся на хранении, пока один из будущих Великих магистров не решит, что опасность миновала и книги можно вернуть в мир. А до тех пор двеллеры будут служить Великим магистрам библиотеки.