Солнце поднялось над горами, бросая на землю свои лучи, и скот на рыночных площадях начал мычать, блеять и хрюкать, приветствуя его. Поверх всего этого звенели голоса спорящих горожан.
— Фомхин Мхоут, — сказал Харран, — самый могучий колдун Разрушенного Берега. Он здесь уже больше шестидесяти лет, — Харран взглянул на Вика с подозрением.
— А, я думал вы про какого-то другого Фомхина Мхоута говорите, — сказал Вик, — которого я не знаю.
Ох, подумал он, только бы они больше ни о чем не спросили! У нас с вами сейчас есть куда более важные проблемы, ребята, и ни к чему тратить силы еще и на меня, тревожиться из-за моего невежества!
— А Пурпурные Плащи на него работают, — продолжал Харран.
— Именно, — отозвался Миннигер. — Никто на Разрушенном Берегу не знает точно, зачем Фомхин Мхоут там появился.
Вик опустил глаза при приближении командира вахты, надеясь, что не привлечет к себе внимания гоблина. Что бы тот ни высматривал, Вик предпочел бы остаться в стороне.
— Кое-кто говорит, что он живет на Разрушенном Берегу не просто так, что он ищет некое магическое оружие, потерянное там во время Переворота, — сказал Миннигер. — Если, конечно, Переворот действительно был.
Вик с трудом удержал язык. Лорд Харрион и Переворот не были сказочным пугалом для детей, но сейчас не стоило вступать в споры. Холодный ветер с океана заставил его поежиться. Библиотекарь посмотрел в гавань и увидел, что с юга приближается дюжина кораблей. Похоже, в Мыс Повешенного Эльфа часто приходили торговцы.
— Но я знаю, что Фомхина Мхоута интересовал старик, который зашел тогда в мою таверну, — продолжил Миннигер. — Пурпурные Плащи спросили меня о нем и очень хорошо его описали.
— И что ты сделал? — спросил Вик.
Старик прижал руку к груди.
— Я? Что я мог сделать? Я сказал им, что он заходил три дня назад, и сказал, в каком направлении он ушел.
— А они что сделали? — спросил Харран.
Миннигер коснулся маленького розового шрама у себя на шее.
— Один из них приставил мне клинок к горлу и сказал, что если я хоть в чем-то соврал, они вернутся и убьют меня и мою семью. Я ему поверил. Они ушли туда, куда я их направил. Не знаю, поймали они старого мага или нет.
Командир гарнизона закончил осматривать двеллеров в рабских ошейниках.
— Он ищет признаки болезни, — сказал Харран. — Больных рабов в город не пускают, как я слышал. Если болезнь распространится в шахтах, это приведет к большим убыткам. Я слышал, что Орфо Кадар приговаривает к смерти капитанов, которые продают порченый товар.
Порченый товар? Вик не верил своим ушам. Он посмотрел на группу с «Дурного Ветра», потом на рабов на рынке. Это казалось чистым безумием. Но — нет, все это было реальностью, и он здесь, похоже, застрял надолго.
Тут гоблины-матросы снова погнали рабов вперед. Вик увидел, что другой корабль уже начал выгружать новую партию двеллеров в цепях. Маленький библиотекарь отвернулся от новоприбывших, пытаясь забыть исхудалых и дрожащих рабов, но знал, что не забудет. Приключенческие истории, которые он читал в крыле Хральбомма, никогда не рассказывали, как на самом деле тяжелы рабские оковы. Вик сжал кулаки от бессилия. Даже если бы все пираты погибли в бою с Аргантом и «Дурным Ветром», подумал он, по крайней мере гоблинских работорговцев в мире стало бы меньше. Вик подумал, что отдал бы за это жизнь, и собственная мысль его удивила.
Вик осознал, что он сильно изменился. Но разве могло быть иначе после стольких несчастий?
— Мне говорили, что несколько лет назад сюда пришел такой корабль, — сказал Харран, пока они шли через узкий коридор, ведший в сам город. — Люди Орфо Кадара обнаружили болезнь среди двеллеров-рабов. Прежде чем те дошли до города, охранники опустили щиты и сбросили их со скал в воду.
Вик закрыл глаза, представляя себе бессмысленное массовое убийство. Эти бедняги не просили привозить их сюда, и болезнь наверняка тоже не была их виной. Ведь даже тот, кто выжил по пути сюда и был продан, вряд ли слишком радовался жизни.
— Всех гоблинов с того корабля тоже казнили, — продолжил Харран. — И сам корабль Орфо Кадар приказал сжечь. Все это послужило примером для других работорговцев. Больше в гавань никогда не приходил груз больных рабов.
Вик выдохнул, стараясь сосредоточиться. Он посмотрел на тело повешенного эльфа в магической паутине над гаванью. Они подошли уже довольно близко, и Вик рассмотрел, что на теле болтается рваная одежда, будто в паутине повисло некое зловещее пугало. Руки эльфа были раскинуты, но лицо закрывала маска.
— Это тоже один из примеров Орфо Кадара? — с горечью спросил Вик.
— Нет, — ответил Миннигер. — Если верить старому магу, с которым я разговаривал, повешенный эльф имеет магическое значение.
— Как это? — спросил Вик.
— Пока он висит над городом, — пояснил старый винодел, — маги не могут войти в Мыс Повешенного Эльфа.
Вик уставился на фигуру в паутине, гадая, кем этот эльф мог быть при жизни, была ли у него семья, которая до сих пор его ждала. Эти мысли скоро заставили его вспомнить о собственных родных. Они все еще не знали, что с ним случилось после того, как он исчез из Рассветных Пустошей. Вик мог только гадать, долго ли Великий магистр Фролло будет ждать, прежде чем назначит ему замену на посту библиотекаря третьего уровня. Но Вик не сомневался, что в конце концов магистр так и сделает. Слишком важным был этот пост, чтобы оставлять его не занятым, и слишком легко было найти замену Вику.
— Это легенда? — спросил Вик. — Или тут есть и доля правды?
— Я только то знаю, — сказал Миннигер, — что Фомхин Мхоут и его ужасные Пурпурные Плащи ни разу не ступали на мыс Повешенного Эльфа и в город под тем же названием.