Вик молчал, гадая, не подослан ли человек в черном гоблинами в качестве проверяющего. Но он быстро отказался от этой идеи. Для гоблинов затея выглядела слишком сложной.
— Зачем тебе секреты раба?
— А откуда у раба секреты, о которых не знают его охранники? — ответил вопросом человек в черном. Потом он вздохнул и презрительно пожал плечами. — Конечно, это же гоблины. Смекалки у них не больше, чем у гусей. — Он снова посмотрел на библиотекаря. — Кому ты показываешь свои рисунки?
— Никому.
— Тогда ты рисуешь для себя?
Вик промолчал, тщетно надеясь, что человек в черном исчезнет наконец с той же внезапностью, с какой появился.
— Художник, восхищенный собственными рисунками, — задумчиво произнес человек в черном. Подумав немного, он покачал головой. — Нет, тоже неправда. Тогда бы ты рвался показать их, а ты — сама таинственность. — Внезапно он прижался лицом к щели, наклонив голову и разглядывая Вика левым глазом. — А может, ты шпион, двеллер?
— Чей шпион? — спросил Вик.
— Вот именно, — согласно отозвался человек в черном. — Чей шпион? У Орфо Кадара хватает врагов и недовольных подданных. Говорят, что с короной на голове спокойно не уснешь. Может, кто-то специально заслал тебя к рабам, чтобы побольше узнать о Мысе Повешенного Эльфа?
— Неужели шпион согласился бы на такое? — сказал Вик, подходя ближе к щели в стене. Вблизи от человека в черном он меньше ощущал опасность, чем когда стоял вне прикрытия перехода у него над головой. — Это глупо.
— Глупо, говоришь? — Человек в черном улыбнулся. — Ты когда-нибудь задумывался над тем, что отделяет глупость от гениальности? — Он вытянул руку в черной перчатке с плотно сжатыми указательным и средним пальцами. — Они так же близки друг к другу, как эти два пальца. Разница тут проста: то, что приводит к неудаче, называют глупостью. По-моему, это не совсем честно. Ведь если самый глупый план срабатывает, его называют блестящим.
— Уходи, — сказал Вик.
— Почему? — отозвался человек в черном. — Мы только начали знакомиться.
— Я даже не знаю, как тебя зовут.
— И я тоже не знаю твоего имени. Но тебе очень хочется узнать мое, так?
Вик промолчал. Ему ужасно хотелось ответить отрицательно, но он боялся, что человек в черном поймает его на очередной лжи. А потом молчание слишком затянулось, чтобы вообще что-то отвечать.
Человек в черном снова ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами.
— Видишь? У нас уже есть кое-что общее. Ты хочешь узнать мое имя не меньше, чем я хочу узнать твое. — Он заколебался. — Во всяком случае, пока мне кажется, что я этого хочу. Может, в тебе только то и интересно, что ты считаешь необходимым что-то зарисовывать.
Вик заставил себя выпрямиться, не желая больше бояться человека в черном.
— А если я позову охранников и скажу им, что ты здесь?
— А может, у меня есть законный повод быть здесь, — возразил человек в черном. — Об этом ты подумал?
— Подумал, — сказал Вик. — Но мой секрет доказывает, что и у тебя есть секрет.
— Да? И почему это?
Вик наклонился поближе, глядя на своего собеседника снизу вверх и надеясь, что, несмотря на эту позу, его страх не слишком заметен.
— Если бы тебе полагалось здесь быть, то ты бы приказал гоблинам схватить меня и отнять мой… мой альбом.
— Ну и что в этом интересного? — спросил человек в черном. — Куда интереснее украсть у кого-нибудь тайну, чем выбить ее кулаками. Пока ты добьешься своего побоями, человеку уже станет все равно, знаешь ты его секрет или нет.
Внезапно человек в черном рванулся вперед, к щели в стене. Рука в перчатке метнулась к дневнику Вика. Вик отпрыгнул, ударив человека в черном по руке. Сердце у него в груди отчаянно заколотилось, а в голове пульсировала боль от проколотого уха.
На лице человека в черном появилась гримаса, в которой смешались гнев и восхищение.
— А ты быстро движешься, мой друг. Мало кто бывает таким шустрым. — Он убрал руку. — Конечно, я тут в невыгодном положении.
— Я позову стражу, — предупредил Вик. Человек в черном без тени испуга снова подошел к стене.
— Ну так зови. Чего ты боишься — что я так быстро убегу, что стражники меня не заметят и побьют тебя за напрасное беспокойство? — Он наклонил голову вбок. — Или ты за меня переживаешь?
Вик ничего не ответил. Теперь время было на его стороне. Чем дольше человек в черном тут задержится, тем скорее гоблины его заметят.
— Ты меня заинтересовал, маленький художник, — сказал человек в черном. — Я с удовольствием разгадаю твои загадки. — Он глянул через плечо. — Но сейчас мне пора. — Он с улыбкой повернулся к Вику. — Поболтаем в другой раз.
На глазах у изумленного Вика человек в черном исчез, будто его никогда тут и не было. Вик подошел к стене и выглянул наружу сквозь щель, но так и не увидел, чтобы таинственный незнакомец перешел улицу.
Усталый и встревоженный, Вик сел на землю, продолжая наблюдать за происходящим. Теперь размеренные шаги гоблинов наверху казались ему успокаивающими.
Библиотекарю казалось, что он совсем не хочет спать, но скоро он провалился в темные глубины сна.
На следующее утро Вик проснулся от грохота железных прутьев. Он заснул возле стены, свернувшись в клубочек для тепла. Вик сел, с трудом разгибая ноющие конечности. Вчерашнего загадочного посетителя не было видно, а дневник надежно спрятался у него за пазухой.
Наверху гоблины-охранники затопали над коридором, в который выходили загоны для рабов. Длинные цепкие пальцы на ногах позволяли гоблинам крепко держаться за сетки и перекладины, так что они молча и уверенно опускали вниз на веревках горячий котел.