Внезапно в комнату ввалились Лаго и другие гномы. Вик вздрогнул — задумавшись о своей унылой будущности, он забыл про остальных.
— Эй, парень, — воскликнул Лаго, радостно размахивая бутылкой с вином, — тебе надо это попробовать! Я такого в жизни не видал!
Другие гномы столпились за спиной Лаго. И тут же уставились на скелет в постели.
— Кольцо! — крикнул Балдарн, указывая на скелет. — У него кольцо на пальце. Чур, оно мое!
— Нет! — вмешался Вик. — Он же был волшебником! Нельзя…
— Что я точно знаю, — с довольным видом заметил Чарнир, — так это то, что с мертвыми волшебниками куда меньше хлопот, чем с живыми.
Гномы разлетелись по комнате, как стая голодных ворон. Они обшарили комод, громко радуясь найденным украшениям и солидному запасу золотых и серебряных монет. Каждый гном хвастался своей добычей, а другие отвечали ему одобрительными криками.
— Да нет же, — убеждал их Вик, — нельзя здесь ничего трогать! На этих вещах может лежать проклятие!
— Проклятия, — весело заявил толстый Ритилин, — нашлет на нас Брант, если мы не обшарим это место как следует.
— Да, — согласился Тирнен, залезая под кровать вместе со своим близнецом Залнаром. Они сорвали с кровати полог. — Тебе же лучше будет, половинчик, если ты ему предъявишь что-нибудь ценное, прежде чем скажешь, что потерял наши камешки.
— Я их не терял! — возразил Вик. — Они были частью заклинания, которое привело нас сюда.
— Если бы мы держались отсюда подальше, — проворчал Вольск, — камни бы не пропали. У нас уже был бы в руках один клад, и нам не пришлось бы искать второй.
— Не я придумал идти сюда, — рассердился Вик. Вольск отодвинул его и начал обыскивать письменный стол.
— Это ты собрал головоломку. Если бы она до сих пор была рассыпана, мы бы уже убрались из Мыса Повешенного Эльфа.
Вик был поражен. И как это он оказался во всем виноват? Он с волнением наблюдал из-за мощного плеча гнома, как тот копался в ящиках письменного стола. Гном не трогал письменных принадлежностей, взял только одно золотое перо. А вот Вик основательно запасся запечатанными воском чернильницами и перьями. Еще он забрал половину пачки бумаги — бумаги лучшего качества он в жизни не видел.
— Не надо его винить во всех неудачах, — сказал Лаго, выныривая из комода с кипой вышитых мантий, которые были ему слишком длинны. — Если бы не Вик, мы бы не нашли винный погреб волшебника.
— Нам просто повезло, что волшебник не может пожаловаться, — сказал Чарнир.
— Я еще как пожалуюсь, — отозвался брюзгливый голос. — Я вас всех в бородавчатых жаб превращу! — Кости угрожающе задребезжали.
Вик понял, что мертвый волшебник ожил, чтобы отомстить тем, кто посмел нарушить его покой, — и отобрать у него книги. Он присел, постаравшись как можно сильнее съежиться. Посмотрев на кровать, Вик увидел, как скелет начал подниматься.
— Бородавчатые жабы! — вещал безумный голос. — Все вы к утру будете мухами закусывать! — Скелет заплясал, размахивая рукой, явно готовясь произнести заклинание.
— Нет! — вскрикнул Вик, пытаясь сообразить, умеют ли жабы читать. У него в рюкзаке таились четыре загадочные книги, которые надо было доставить в Хранилище Всех Известных Знаний, а теперь его собирался превратить в жабу мстительный волшебник, и он даже не узнает, по силам ли ему расшифровать эти книги. Так нечестно! Он застонал.
Гномы посмотрели на него и расхохотались.
— Тирнен, — скомандовал Вольск, — оставь скелет в покое, пока не напугал половинчика до смерти.
Выглянув сквозь пальцы, Вик увидел, что по другую сторону кровати стоит Тирнен. Одной рукой он держал череп, подняв его над постелью. Теперь он бросил его обратно под хохот остальных.
Покраснев, Вик встал и поправил одежду, стараясь хотя бы отчасти вернуть себе утраченное достоинство.
— А как насчет тебя, половинчик? — спросил Вольск. — Ты сюда первым пришел — ничего не припрятал, пока нас не было? Какую-нибудь ценную вещичку?
— Да ладно, Вик такого не сделает, — сказал Лаго. — Он даже и не вор никакой, а художник.
— Так-то оно так, — сказал Вольск, явно сомневаясь. — Но я не одного голодного художника видывал, и кое-кто из них очень даже умел приглядывать за своим интересом. Некоторые вполне могли у человека срезать кошелек так, что он и не замечал ничего.
Вик покачал головой. Он чувствовал себя виноватым в том, что нарушил покой мертвеца, и сожалел о неуважении, проявленном гномами к скелету, — хотя живым от их грабежей наверняка было куда хуже. Потом он вспомнил о книгах в своем рюкзаке — выходило, что и сам он ничем не лучше воров. Это все ради Библиотеки, напомнил себе Вик. Он не вор, он просто спасает знания, которые иначе могут пропасть или попасть не в те руки. Особенно если это книги заклинаний. Им место в Хранилище Всех Известных Знаний, и он собирался отвезти их туда — если получится, конечно.
— Вик разгадал секрет мозаики, — заметил Балдарн. — А Брант над этим два месяца бился. Да он величайший из воров! Настоящий король воров, и у меня как раз корона для него есть. — Он поднял руку и показал голубую металлическую шапочку, которую явно нашел в одном из пропущенных другими ящиков.
Поскольку шапочка была не золотая и не серебряная, воров она не заинтересовала.
Балдарн подошел к Вику и возложил шапочку ему на голову.
— Я короную тебя, — торжественно провозгласил он, — под именем Быстрый Вик, король воров.
Остальные гномы расхохотались. Очевидно, вино оказалось и для них тоже крепковато.
Вик сказал себе, что, будь на то его воля, он ни за что бы не повел за собой семерых пьяных гномов на грабеж убежища мертвого мага. Но при этом он и сам не верил, что с ним вправду такое случилось. Ни один известный ему двеллер никогда ничего подобного не вытворял, разве что персонажи рассказов, которыми пугали молодежь. Он поднял руку к голове, удивляясь тому, как хорошо сидела шапочка. Похоже, у волшебника был тот же размер головы, хотя по скелету не скажешь…