Нет, тревожно подумал Вик, он готов не был. Он просто не мог…
— Марш! — Брант откинул в сторону черный шелковый занавес и выбежал на кладбище. За ним побежала Сонне, потом Кобнер. Потом из двери вылетели Тирнен и Залнар.
Вик выскочил из склепа в общей толчее.
Брант помчался навстречу гоблинам, вопя во все горло и размахивая руками. Лошади гоблинов попятились, некоторые встали на дыбы, глаза у них завращались и побелели. Сонне замерла с взведенным арбалетом. Один из гоблинов быстрее других справился со своим животным и поднял булаву. Он погнал лошадь вперед, собираясь пробить Бранту череп. Сонне аккуратно прицелилась и выстрелила, попав гоблину в голову. Он вылетел из седла, застряв одной ногой в стремени. Испуганная лошадь понеслась по кладбищу, таща за собой мертвого гоблина.
Еще один гоблин попробовал ударить Бранта. Вор молниеносно развернулся и, держа меч обеими руками, отбил удар.
— К лошадям! — крикнул он, продолжая метаться из стороны в сторону перед мордами гоблинских коней. Потом схватил одного из них за недоуздок и с силой толкнул на другого.
Вик не колебался. Он не воин, и в бою с гоблинами толку от него было бы мало. Он оглядел кладбище, заметив лошадей воров под сухим деревом рядом с памятником, изображавшим единорога. Он побежал со всех ног, несмотря на боль в разбитых коленях. К собственному удивлению, он не отставал от длинноногих гномов.
— Еще всадники! — предупредил один из близнецов.
Оглянувшись через плечо, Вик увидел факелы в руках новых гоблинов. Брант по-прежнему сражался с первым отрядом, пугая лошадей, и без того уже основательно взвинченных. Внезапно он взмахнул мечом, ткнув одного из противников в живот. Когда он выдернул меч, гоблин упал из седла с криком боли. Брант снова завопил, размахивая плащом, чтобы еще больше напугать животных.
Кое у кого в гоблинском подкреплении были арбалеты. Воздух вокруг бегущих гномов наполнился смертоносными дротиками. К счастью, большинство из них запуталось в ветвях сухого дерева и ни один не задел удирающих воров.
Кобнер занял боевую позицию лицом к гоблинам второго отряда. Мрачный гном умело завертел в руках боевой топор и закричал, пылая боевой яростью:
— Я Кобнер, самый свирепый гном Лощины Быстрой Реки, последний воин моего клана, моей семьи и моей родины! Атакуйте и умрите, уроды! Мой топор жаждет вашей крови!
Гном метнулся вперед и, присев для большей устойчивости, сунул топор между ног первой лошади. Он завопил от восторга, когда гоблин с криком вылетел из седла.
Лицо Кобнера озарилось яростной улыбкой — Вик впервые увидел у него признаки хорошего настроения. Гном снова взмахнул топором и ударил в грудь следующего всадника, сбив его с лошади.
— Ну же, давайте! — крикнул он остальным гоблинам. — Посмотрим, чья сталь больнее кусается!
Несмотря на панику, на мгновение Вик невольно замер, наблюдая за боем с гоблинами. Он был убежден, что вот-вот увидит гибель Кобнера. Но когда гоблины развернулись, поднимая арбалеты, Кобнер снова бросился на них, крича и размахивая руками, так что их лошади попятились и рванули прочь.
Двоих гоблинов низкие ветки выбили из седла, и лошади убежали без них.
Кобнер расхохотался, поливая руганью растерянных гоблинов.
Несмотря на страх, Вик пытался найти подходящие слова для описания храбрости гнома. И тут он заметил, что первый сбитый Кобнером гоблин встает на ноги. Он был сзади, и Кобнер не видел, как гоблин достал арбалет из седельной сумки своего коня, который еще не успел подняться на ноги.
Вик в ужасе смотрел, как гоблин взводит арбалет. Сам не понимая, что делает, он со всех ног помчался к Кобнеру. Он не мог допустить, чтобы храброго гнома так подло убили выстрелом в спину. Вик не побежал к гоблину, понимая, что тот просто застрелит его.
— Осторожно, Кобнер! — крикнул Вик.
Кобнер повернулся, двумя руками держа перед собой боевой топор, но он явно не заметил еще целящегося в него гоблина. Вик прыгнул вперед, рассчитывая сбить Кобнера с ног. Но он не учел того, как крепко гном держался на ногах. Он врезался в кольчугу Кобнера, будто на стену налетел.
Вик охнул от удара, успел подумать, что это был самый глупый поступок в его жизни, — и вдруг почувствовал острую боль пониже спины. «Меня застрелили! Я умру!» Толчок снова бросил его об Кобнера, а потом он отлетел в сторону.
19. ГОРЫ РАЗБИТОЙ НАКОВАЛЬНИ
— Половинчик, — удивленно воскликнул Кобнер, поймав Вика одной мощной рукой. — Он что, убил тебя?
Вик похолодел. Он боялся отвечать, но ничего другого ему не оставалось. Никогда в жизни ему не было так больно.
— Кажется, да, Кобнер.
Кобнер одной рукой метнул свой топор, и, судя по воплю за спиной у Вика, хоть атака была и нестандартной, своей цели она достигла.
— И ты отдал за меня жизнь? — Кобнер изумленно покачал головой. — Ни за что бы не подумал, что в тебе есть храбрость, половинчик.
Вик почти терял сознание.
— Я не хотел, — охнул он. — Я думал сбить тебя с ног.
— Не так-то легко сбить с ног старого Кобнера, половинчик. — Со слезами на глазах гном обнял Вика. — Этот чертов гоблин мне бы не повредил. Тебе бы стоило об этом подумать. Я о себе заботился сам дольше, чем ты живешь на свете.
— Он бы в тебя попал, — выдохнул Вик, отчаянно надеясь, что его не вырвет во время предсмертной речи. Ни в одной драматической сцене смерти из тех, что он читал в крыле Хральбомма, герой не завершал свои последние слова тошнотой. — Все темнеет перед глазами, Кобнер, — прошептал Вик из последних сил.