Вик упорно молчал.
— Я-то сам всегда считал, что это очередная сказка, — усмехнулся Брант. — После Переворота возникло множество легенд о фантастических сокровищах, спрятанных людьми, эльфами и гномами, пока гоблины грабили их родные земли. То и дело кто-нибудь заявляет, что нашел такое сокровище.
Вик споткнулся о камень и чуть не упал, но Брант схватил его за руку и помог удержаться.
— Я в эти истории никогда не верил, — сказал вор. — А когда мне случалось расспрашивать этих охотников за сокровищами…
— Это чтобы их ограбить, что ли? — резко поинтересовался Вик, ища способ избежать вопросов Бранта.
Брант невесело усмехнулся.
— А ты суровый судья.
Вик пристыжено покраснел.
— Извини.
— Не стоит извиняться, малыш. Я и сам знаю, кто я такой. Только я не так мрачно на все это смотрю. Это были дурные люди, и прав на сокровище у них было не больше, чем у меня. И если бы я смог, если бы у них и правда было сокровище, я бы его забрал.
— Почему ты стал… — Вик заколебался.
— Вором, ты хочешь спросить? — Брант, похоже, искренне забавлялся.
Вик выдохнул, зная, что ответить можно только честно.
— Да.
— У меня не было другого выбора.
— Выбор всегда есть.
Брант глубоко вздохнул.
— Ты меня совсем не знаешь, мой маленький художник.
— Не знаю, — признал Вик.
Вор оглядел окрестности; в горах перед ними поднималось еще одно черное облако.
— Мой отец был бароном, но земля, принадлежавшая ему, была, по сути, просто небольшой фермой в долине Сладкой Травы.
— Никогда о такой не слышал, — сказал Вик.
— Неудивительно. Но моя семья владела ею многие поколения. А потом Малодок Трамм решил создать империю. Он брал на службу людей, гномов, эльфов, гоблинов — любого, кто не побрезговал бы убить ради нескольких серебряных монет. Он оставался во главе этой армии только потому, что был коварнее и хитрее их.
Вик чувствовал боль в голосе Бранта. Его как библиотекаря учили слушать, опознавать эмоции, которые окрашивали рассказ, даже если рассказчик не собирался ими делиться.
— Трамм и его люди пришли в долину Сладкой Травы тридцать лет назад, — сказал Брант. — Я был всего лишь мальчиком. Мой отец спас меня, отослав из дома вместе с Кобнером.
— С Кобнером?
Брант кивнул.
— Кобнер был одним из старейших друзей моего отца. — Он грустно усмехнулся. — Не знаю, догадывается ли об этом сам Кобнер. Вы все живете куда дольше людей. Для большинства из вас дружить с человеком, должно быть, все равно что привязаться к горящей свече.
Вика обидело сравнение вора. Но он тут же вспомнил свою дружбу с Великим магистром Лудааном и то, как Великий магистр, казалось, всего за несколько лет превратился из молодого человека в сгорбленного старика. Неужели Вик принимал это как должное? Он вспомнил, как узнал о смерти Великого магистра. Казалось, они разговаривали всего несколько недель назад…
— Мой учитель был человеком.
— Я так и думал, — кивнул Брант.
Вик посмотрел на вора.
— Вот видишь? — мягко заметил Брант. — Даже твой взгляд сейчас многое мне говорит.
— Извини, но я не могу это с тобой обсуждать.
Брант тихо рассмеялся.
— Не беспокойся, мой маленький художник. Я уже разгадал большую часть твоего секрета, но я никому о нем не скажу. Хотя если я в это верю, тогда придется поверить и в Переворот.
— Он был, — сказал Вик.
— Значит, когда мы найдем эти шахты, там нас будет поджидать дракон.
— Если с Шенгарком ничего не случилось, то — да, он где-то там, — сказал Вик. — Что стало с твоими родителями?
Брант внимательно посмотрел на него.
— А почему тебя это интересует?
— Потому что именно это, похоже, сделало тебя тем, кто ты есть.
Брант обошел валун.
— Трамм казнил моих родителей. — Он глубоко вздохнул и отвернулся. — Ночью я сбежал от Кобнера, собираясь вернуться к ним и помочь. — Он покачал головой. — Я не знал, что буду делать, но хотел сделать хоть что-то. Кобнер поймал меня до того, как я добрался до города. Он зажимал мне рот рукой так, что я едва мог дышать, и вместе мы смотрели, как опускался топор палача.
— Мне очень жаль, — хрипло прошептал Вик, когда слова вора растаяли в тишине.
— Через двенадцать долгих лет, — продолжил наконец Брант, — я вернулся в долину Сладкой Травы. Я вырос, и Кобнер научил меня всему, что сам знал о воинском деле. Какое-то время мы зарабатывали на жизнь, нанимаясь воевать в чужих войнах. Хоть я и был молод, но бесконечные поля сражений меня закалили, и я был уверен, что сумею убить Малодока Трамма.
— И как, ты сумел? — Вик уставился на покрытое шрамами лицо вора, пытаясь представить себе все, что тот пережил. Удивительно, что Брант вообще остался в живых.
Брант покачал головой.
— Трамм построил свою империю. Я жил в его столице шесть месяцев, пока не кончилось золото. Потом пришлось искать средства… Так я и стал вором. Конечно, кое-какие навыки у меня уже имелись. Нельзя быть наемником и не научиться этому: платят тебе раз в месяц, но ты подбираешь что можешь у врагов и у других наемников. Я обнаружил, что у меня талант к воровству.
— Так почему ты там не остался? — спросил Вик.
— Потому что, — ответил Брант, и впервые с момента встречи с Виком его тон потерял уверенность, — скоро я почувствовал, что я ничем не лучше Малодока Трамма. — Он вздохнул. — Я воровал в том городе у всех, у кого мог, говоря себе, что заслужил это, что я лучше их. В конце концов, они жили в мире с человеком, который убил моих родителей. А потом мне пришлось уйти.