Нельсон часто просыпался оттого, что Лола лизала его животик. Ему нравилось это, а еще ему нравился запах теплой жидкости, которая, казалось, сочилась из его собственного тела после маминых вылизываний. Но этот запах не задерживался надолго. Он чувствовал запах миссис Андерсон где-то неподалеку и ощущал ее руки на своем теле, а потом запах его экскрементов исчезал. Вскоре Нельсон заметил, что из тел всех его братьев и сестер вытекала похожая жидкость. И хотя она пахла почти так же, как и его собственная, его маленький носик научился различать нюансы в их запахах. Иногда, когда он сосал грудь своей мамы, Нельсон замечал исходивший от нее очень похожий, но более сильный запах. Он был резким, сильным и отдавал землей. Порой миссис Андерсон выводила Лолу на улицу на час или два, и Нельсон тихонько плакал, пока успокаивающий аромат матери не появлялся рядом.
Запах — поразительный способ восприятия мира. Уже через неделю после рождения маленькие глазки Нельсона медленно раскрылись, и успокаивающее серое пятно, которым оказалось лицо миссис Андерсон, было обращено к нему. Нельсон был первым из помета, кто посмотрел на мир, и миссис Андерсон не могла не улыбнуться, увидев смотрящего на нее широко открытыми глазами щенка с особым окрасом вокруг глаз. Ведь ее глаза видели все хуже, и очки, которые прописал ей окулист прошлым летом, уже нужно было менять на более сильные. Много щенков прошло через эту комнатушку в задней части дома. С тех пор как сын миссис Андерсон переехал жить в Орегон, она на этой ферме выходила десятки потомств Лолы и Нуги. Большинство щенков были прелестными, но она любила их всех. Однако было что-то особенное в том, как Нельсон посмотрел на нее в то утро. Миссис Андерсон знала, что зрение собак ограничено по сравнению с человеческим. Нет, они не дальтоники, потому что различают не только черное и белое, но красный и зеленый цвет находятся за гранью их восприятия. Она знала, что собаки не обладают глубиной человеческого зрения, хотя они живо реагируют на любое движение. Но миссис Андерсон могла поклясться, что в то утро увидела особое любопытство и открытость миру в глазах Нельсона. И много лет спустя она вспоминала его.
Вскоре все щенки раскрыли глазки. Лола предчувствовала: скоро их маленькие лапки станут сильнее, они быстро сформируются, будут хотеть все больше и больше ее молока. Когда они родились, их мягкие тела были почти без волос, но пройдет несколько недель, и они покроются светлой волнистой шерстью. Лола помнила, как отсыпалась несколько месяцев после того, как у нее отобрали предыдущий помет. Печаль тех дней она еще не позабыла.
И вот щенкам исполнился один месяц. Братья и сестры Нельсона превратились в непослушную свору. Нельсон восхищался своей семьей: все были невероятно игривы, обожали бегать вприпрыжку и дергать друг друга за уже отросшую шерсть. Но некоторые из его братьев и сестер любили спокойно лежать с мамой или рядом друг с другом, тихонько ворочаться, а их запахи смешивались в один. Остальные же не переставая гонялись друг за другом по вольеру, в котором они жили вместе с мамой, а чтобы доказать, что они самые быстрые и проворные, они неустанно старались поймать мячик, брошенный им миссис Андерсон.
Любопытство Нельсона вскоре стало его отличительной чертой. Миссис Андерсон заметила, что он постоянно пытается выбраться из маленького вольера. И однажды ему это удалось. Хозяйка вошла в комнату и чуть было не наступила на крошечного щенка, замершего у двери и принюхивающегося к новым ароматам, которые просачивались сквозь небольшую щель между дверью и полом. Побранив беглеца, она подняла его и вернула к семье. Но уже через пару минут большеглазый щенок возвратился к найденному им отверстию в задней части вольера и снова выбрался. Она заткнула щель двумя старыми носками. Но маленького Нельсона все больше и больше манили запахи, что проникали в комнату снаружи. Он улавливал сладкие и мясные запахи из другой части дома, где все звенело, эти ароматы вызывали у него такое чувство голода, что даже молоко матери не могло утолить его.
Каждый вечер миссис Андерсон брала Нельсона на руки и легонько его поглаживала, пока слушала музыку. Нельсону это нравилось, и он засыпал в состоянии блаженства. Проснувшись, он лизал пальцы старой женщины с той же любовью, с какой мама лизала ему животик, и, по-видимому, женщине это тоже нравилось. Он не знал, что был единственным щенком, которого она удостаивала этой чести. Иногда миссис Андерсон подносила Нельсона совсем близко к своему лицу. Его глаза различали уже гораздо больше деталей, и он мог видеть ее голубые глаза, смотрящие на него в упор. Порой ему удавалось лизнуть ее лицо, так он попробовал на вкус ее соленые слезинки. Лишь через много лет он понял, что означала соленая жидкость, которую иногда выделяют люди, тогда же он просто наслаждался ее вкусом.