Нельсон лежал спокойно. Он заметил, что Рик ушел, но ему было уютно рядом с Энжи. Он вдыхал свежий запах своей шерсти и скоро заснул. Через какое-то время Энжи разбудила его, и он снова начал выть. Она успокоила его и посадила на специальный стол, на котором аккуратно сбрила с него ворох густой спутанной шерсти. Она с облегчением вздохнула, когда добралась до его кожи. Женщина видела много тощих собак, но этот был действительно кожа да кости. Потом она провела по контуру раны, где когда-то была его лапка. Она медленно погладила маленькую собачку, пытаясь представить ее жизнь.
Трехногий пес поднял на нее глаза, и они пристально посмотрели друг на друга. Конечно же, Энжи любила собак. Но редко бывало, чтобы она проливала слезы из-за кого-то, ведь через ее руки проходили сотни животных. Что-то во взгляде собачонки тронуло ее. Когда она осторожно состригла шерсть на мордочке песика, в его глазах она увидела еще больше грусти. Тогда она впервые смогла рассмотреть необычный окрас Нельсона. Его глаза были печальны, но в них угадывалось любопытство, с которым он всегда наблюдал за людьми.
Энжи не стала обстригать шерсть на хвосте Нельсона — не слишком спутанную и вполне чистую после трех ванн. Она потрепала песика за голову, и он медленно завилял перед ней своим красивым большим хвостом. Энжи поцеловала его в голову. Она знала, что Рик накормил его сухим кормом, когда привез, но все же нарушила правила приюта — отдала Нельсону половину своего обеда, разогретого в микроволновой печи. Нельсон проглотил несколько кусочков курятины и макароны с сыром, которыми Энжи кормила его с рук.
Он хорошо питался две с половиной недели в приюте и неплохо прибавил в весе. Он ел собачий корм, как и другие собаки, но и Энжи, и другие сотрудники регулярно подкармливали его человеческой пищей. Через несколько дней Энжи заметила, что ребра Нельсона больше не торчат из-под кожи.
Однажды Нельсона искупали и поместили в зале, где любой желающий мог посмотреть на собак. Здесь комната была намного больше, чем в Монтане, и одновременно выставляли до тридцати собак, которых можно было забрать. Нельсон сидел в клетке для маленьких собак, рядом с тремя дворнягами такого же размера. У него не было настроения играть, и он спокойно пролежал все это время, изредка рыча на других собак, если те пытались пообщаться с ним. Он много спал. Возня собак и звуки проходивших мимо людей не беспокоили его. Его долгие путешествия на воле требовали от него бдительности, и он постоянно находился в поисках пропитания. Сейчас, когда он обеспечен едой дважды в день, можно немного отдохнуть. После долгих лет бродяжничества его изможденное тело нуждалось в отдыхе для полного выздоровления, поэтому его то и дело клонило в сон.
Сны были самой приятной частью его жизни. После побега из загона в Монтане его нос постоянно улавливал новые запахи, но за своим желанием выжить Нельсон не успевал их сортировать. Его мозг осознал, что здесь можно отдохнуть и восстановить силы, и начал распределять запахи и ароматы в подсознании, группируя их и проводя между ними связи. Поэтому сны Нельсона были наполнены необычными сочетаниями ароматов. Мозг Нельсона был результатом многомиллионной собачьей эволюции, и в его снах прослеживалась занятная логика. В снах он учился выживать, и в снах усовершенствовался его нос, его компас.
В этом калифорнийском приюте для животных не было запаха смерти. Временами Нельсону приходилось быть бдительным, потому что здесь присутствовали другие признаки приюта в Монтане — многие собаки были помещены в клетки в одной большой комнате, и каждый день здесь проходило много людей в поисках домашних питомцев. Все это было знакомо Нельсону, и иногда он испытывал ужасный страх. Но ему необходим был отдых, и он просто устал бояться того, что должно произойти.
Немногие из приходивших в приют в Чико за питомцами замечали Нельсона. Кто-то обращал внимание на его красивый окрас, кто-то на чрезвычайное любопытство, с которым он смотрел на людей. Некоторые даже думали, что это красивый маленький щенок. Но когда они замечали, что у него только три лапки, быстро отказывались от мысли забрать его с собой домой. Никому не нужна дома трехногая собака.