- Мы … возили туда Ровера в порыве отчаянья, - выдавил Тан, уже уничтожаемый убийственным взглядом Ровера. – Он … загибался. Ава помогала ему, она же и рассказала.
- Ты всё вывалил? – от раздражения у Ровера вздрагивала верхняя губа, а глаза приобрели желтый оттенок вместо недавней лазури. – Ценю. С этого момента тема закрыта. Может я и сходил с ума, но полудурком не остался. Мои чувства - мой выбор. Я слишком люблю Кьяру, чтобы изводить её ненавистью. Но я сделал вывод из прошлой истории – теперь я убью любого, кто влезет в наши отношения. У нас ведь есть отношения? – взгляд, который Ровер перевёл на Кьяру, стал вопросительно требовательным.
- Мы сшиваем края стежками, - чуть заметно кивнула она, чувствуя, как к ней подкатывает характерная дурнота.
- Заткнись! - прошипел ему Ровер. - Стартуем через десять минут. И если ты ещё раз напомнишь ей о погибших парнях – проучать уже придется тебя, мой гениальный, но бестактный друг! Не стоит утруждаться и критиковать мою девушку, это моя забота.
- Ого, уже девушку! Наша песня хороша, начинай сначала? – ничуть не обидевшись, воскликнул Тан. – А как же укомплектовать команду? Мы с тобой вдвоём не потянем такую махину!
- Будем привлекать Хайди и Кьяру, но больше никаких новых членов команды. Только наш круг! А если в твоих отношениях с женой тебе нужен раздражитель, так и быть иногда я буду приставать к Хайди, - иронично скривился Ровер. И представив себе эту картину, Кьяра не сдержалась и рассмеялась. – Рад, что тебе весело Колючка, - улыбнулся следом за ней Ровер.
- Просто уморительно на это будет посмотреть, - прыснув, выдавила девушка, вскинув на него взгляд. И этого импульса было вполне достаточно, чтобы Ровер спонтанно сжал её в своих объятьях.
- Безумно трогательно. Ударение на слове «безумно», - проворчал Тан, глядя на них. – Вы уже начинали этот танец, но один раз он уже скоропостижно прервался. Вы хорошо взвесили последствия? Да, я бестактная сволочь и всё такое, вы тут передо мой чувства, а я вам холодный душ. Мне не нравится эта затея, говорю вам честно и откровенно. После пострадать могут все. Сначала исцеляющее единение, потом многократно удвоенная ненависть. Скай, ты будешь припоминать ей Яра на каждом шагу: за то, что она любила его, за то, что у них есть ребёнок, за то, что они провели брачный скворанский обряд и мать твоей матери Ава лично благословила их, за каждый их совместно прожитый день!
- Откуда ты узнал? – резко высвободившись от Ровера, удивилась Кьяра. – Это случилось уже когда родился Джей. Такого подробного символа не было на теле Яроса. А в храм на острове Шейт вас никакой силой не затащить. Так откуда Тан?
- Мы … возили туда Ровера в порыве отчаянья, - выдавил Тан, уже уничтожаемый убийственным взглядом Ровера. – Он … загибался. Ава помогала ему, она же и рассказала.
- Ты всё вывалил? – от раздражения у Ровера вздрагивала верхняя губа, а глаза приобрели желтый оттенок вместо недавней лазури. – Ценю. С этого момента тема закрыта. Может я и сходил с ума, но полудурком не остался. Мои чувства - мой выбор. Я слишком люблю Кьяру, чтобы изводить её ненавистью. Но я сделал вывод из прошлой истории – теперь я убью любого, кто влезет в наши отношения. У нас ведь есть отношения? – взгляд, который Ровер перевёл на Кьяру, стал вопросительно требовательным.
- Мы сшиваем края стежками, - чуть заметно кивнула она, чувствуя, как к ней подкатывает характерная дурнота.
Глава 41
Следующие шесть часов, запершись в каюте Кьяра проревела навзрыд, просто до неприличия, в голос, не отвечая ни в передатчик, ни на стук в дверь. Этого от неё не ожидали. Скворане и Хайди были в полном замешательстве, не в состоянии понять причины.
А причина, вызвавшая такой поток слёз была одна, и о ней девушка пока не могла им рассказать – гормоны, породившие приступы отчаянной тоски и воспоминаний. В их последнюю ночь с Яром - они зачали жизнь. В ней был его второй ребёнок, но его самого больше рядом не было. Кьяра вспоминала его руки, его улыбку и синие глаза, как он ласково называл её «птичкой» и не могла успокоиться, пытаясь выплакать боль, несмотря на обещание не реветь. Ей так хотелось разделить эту радость с Яросом, а вместо этого ей придется недоговаривать своим близким о важных вещах. Ей было жаль Яра, жаль Ровера и себя, жаль малыша, которого она носила под сердцем. Жаль того, что уже невозможно было выпросить у этой вселенной обратно.
И в тоже время, Кьяра понимала, что как-то нужно жить дальше, что жить дальше придётся, и что поддержка сестры и Ровера ей теперь очень пригодится. И что теперь она уже не сможет … не сможет оставить Ровера. За него у Кьяры душа сгорала отдельно.