Возле каких-то построек Ровер прислонился к стене, коснувшись своего устройства за ухом. Мгновенно перед ним возник голограммный экран, разбитый на сложно спектральные сегменты, но Ровер очень ловко с ним управлялся, быстро вводя данные и считывая информацию.
- Это точно судьба Колючка, - наконец, проговорил он, внимательно следя за экраном. – Твой ненаглядный здесь, в главном поселении. Сейчас посмотрим, где именно и устроим ему сюрприз. Ага, на площади. Пошли! И сделай лицо попроще, на тебя уже начинают подозрительно коситься!
- Я не хочу этого! Я никуда не пойду! – вдруг взорвалась Кьяра, остановившись, как вкопанная. – Скай, пожалуйста, давай вернёмся.
- Нет, ты пойдешь! Поговоришь с ним. Определишься! Попытаешься разглядеть ваши с ним якобы чувства! – на неё метнулся упрямый взгляд из-под приподнятых очков, с пульсирующими тройничными зрачками. – Я в который раз хочу дать тебе выбор, Кьяра. Если захочешь, можешь остаться среди своих, а можешь вернуться со мной. Но если ты всё же решишься уйти со мной, то ты должна четко себе уяснить, что вернёшься ты уже моей!
- Что?! Погоди, … я не поняла, – опешила девушка. – Ты отпускаешь меня?! – её глаза снова стали огромными. – Я могу больше не увидеть тебя?!
- Включи рацию. Скажешь мне пару слов на прощание, а может, позовешь, как знать! – процедил он, схватив её за руку и потащив за собой чуть ли не волоком.
Она включилась в реальность уже на площади, когда Ровер, с помощью своего устройства, каким-то образом подсоединившись к военной базе, отдал приказ патрульным рассредоточиться по периметру, избавляя тем самым Тома от присутствия его напарника.
- Иди к нему! – бросил ей Ровер, исчезая в толпе.
Кьяра стояла, как заторможенная. Она ясно видела фигуру Тома, его спокойное сосредоточенное лицо, и эту собранность в походке, присущую военным. Он приближался. Шел просто на неё. Застывшая девушка, среди снующей веселившейся толпы привлекла его внимание.
- Кьяра!!! – со всех ног кинулся он к ней. – Не могу поверить! Кьяра это ты?! – в его выразительных карих глазах мелькнула тревога. Он схватил её за плечи, заглядывая в лицо. – Тебе удалось освободиться? Как давно ты здесь?
- Недавно, - будто потерянная выдавила Кьяра, вглядываясь в лицо парню, которого она так любила или думала, что любит. – Почему ты не спрашиваешь, как у меня дела, Том? И почему я всё ещё жива?
- Я знаю одно – ты вырвалась от скворан, и мы обязаны, в как можно более сжатые сроки, доложить об этом старшему офицеру патрулирующего в этом квадрате подразделения. Скажешь, что тебя держали в плену, лишив любой возможности действовать по уставу! Если акцентировать на этом внимание – военный трибунал сделает поправку на снисхождение в своем решении! – твёрдо отчеканил Том с самым серьёзным видом.
Она смотрела в эти любимые ею ещё недавно глаза, и ощущала, как её чувства к нему испаряются, словно лужица на горячем песке. Сердцем девушка ощущала, что, если бы он любил её по-настоящему – их встреча была бы иной, и вести он должен был бы себя иначе.
- Ты скучал по мне, Том? – с горечью, невпопад к его словам, выдавила она. – Даже не обнимешь? – Кьяра очень боялась, чтобы на глаза не навернулись непрошеные слёзы. – Я не хочу под трибунал, Том. Я ни в чём не виновата.
- Да, я знаю. Но у тебя не хватило мужества прибегнуть к самоликвидации. Ты военный офицер Кьяра, ты знаешь, чего требует устав. Продолжительное пребывание в тесном контакте с врагом поставило крест на твоей дальнейшей карьере. По прошествии такого периода времени ты числишься дезертиром и если в тебе осталась хоть капля гражданского достоинства - ты обязана сдаться! – выдавил в ответ Том. – Я хочу тебе помочь!
- Кому обязана? – пробормотала девушка. – Абсолютно чужим офицерам высшего ранга, которым до меня, как, впрочем, и тебе, нет никакого дела? Которые приговорят меня к расстрелу, или в лучшем случае отчислят из войск, лишив звания, и присудят пожизненные работы на коллекторе? За то, что я вовремя не глотнула капсулу и не избавила их от волокиты?
- Кьяра, у тебя помутнение рассудка. Я должен взять тебя под стражу и доставить на базу. Если этого не сделаю я, это сделает кто-то другой. Честь и долг, Кьяра. Прими это и будь стойкой, мы давали присягу быть готовыми ко всему. Я смирился с твоей потерей, и я не скажу, что мне было легко это сделать. Но так нужно, мы подчинены системе, иначе никак. У любви и войны есть ещё один синоним – боль. Я солдат, Кьяра. У меня приказ. Ну же, не усложняй.
- Наставишь на меня оружие, скрутишь руки за спиной, и потащишь словно преступницу? – всё ещё до конца не веря в происходящее, прошептала она. – А как же наши отношения, Том? Ты же говорил, что любишь меня? Неужели ты ничего не сделаешь, чтобы спасти свою девушку?